Интерперсональная теория в психиатрии - [18]

Таким образом, возникновение тревоги обусловливается некоторыми эмоциональными нарушениями, присутствующими у значимой личности, т. е. личности, с которой младенца что-либо связывает. Классическим примером может являться нарушение питания; но все проявления младенца в равной степени могут быть блокированы или затруднены в результате прямой хронологической или какой-либо другой взаимосвязи с эмоциональным нарушением значимого другого. Я не могу сказать, каким образом младенец ощущает тревогу, но могу предположить, как мне кажется, с большой степенью уверенности, что между тревогой и страхом нет существенных различий, поскольку страх является столь же неуловимым психическим состоянием, возникающим у ребенка. Кое-кто из вас может спросить: «Ну, хорошо, а свойственно ли младенцу чувство страха?» А отсюда, разумеется, возникает следующий вопрос: «А что вы понимаете под термином страх?» Но мне бы хотелось обратить ваше внимание на то, что, если младенец вдруг начинает громко кричать, это значит, что он расстроен; некоторые другие подобные переживания, воздействующие на зоны его сообщения с внешним миром, вызывают у него аналогичные расстройства. Почти каждый, кому когда-нибудь приходилось наблюдать за младенцем, с которым происходило нечто подобное, согласится, что это не выглядело просто забавой; младенец явно не получал от этого никакого удовольствия. Не вызывает сомнений, что этот феномен, - какое бы название вы ему ни дали, - непрерывно развиваясь, приобретает вид явления, которое мы сами для себя называем страхом, и которое другими тоже идентифицируется как страх. Я склонен утверждать, что аналогичное страху состояние может возникать у младенца при наличии двух условий: одно из них заключается в насильственном вторжении в зоны его контакта с окружающей реальностью; а другое - в наличии у материнской фигуры определенных «эмоциональных нарушений». На основании последнего формируются такие чрезвычайно важные образования, как общая структура тревоги, а также проявления активности, суть которых может быть познана только через понятие тревоги.

В связи с этим я рискну предположить, что опыт, переживаемый младенцем как примитивная тревога или как примитивный страх, у некоторых людей (хотя, возможно, и у каждого из нас) значительно позже возникает вновь под воздействием весьма специфических условий. Такие условия очень часто наблюдаются на ранних стадиях того, что мы обычно называем шизофреническими нарушениями. У целого ряда людей они нередко появляются в так называемых сновидениях в моменты жизни, связанные с сильными переживаниями, особенно в юношеском возрасте. В таких условиях практически все, начиная от мимолетного воспоминания и, вероятно, до полного возвращения самой примитивной формы тревоги, вызывает сверхъестественные эмоции.

Под сверхъестественными эмоциями - я использую столь специфический термин несмотря на то, что он не несет никакой прогностической нагрузки, которая бы оправдывала его употребление - я понимаю группу эмоциональных переживаний, границы которой весьма размыты; наиболее общей особенностью таких переживаний является благоговение.

Вероятно, некоторые из вас пережили нечто подобное, впервые услышав звучание огромного органа. Многие проникаются чувством величайшего благоговения при первом взгляде на Большой Каньон. Каждому человеку хотя бы раз в своей жизни доводилось испытывать это исключительное по силе переживание. Я не берусь перечислять все многообразие ситуаций, вызывающих это чувство у большинства людей. О других сверхъестественных эмоциях известно гораздо меньше. Я бы объединил их под общим названием боязнь, боязнь в данном случае представляет собой нечто гораздо большее, нежели то, что мы вкладываем в это слово в разговорной речи, - ужас и отвращение. Каждая из этих сверхъестественных эмоций несет в себе элемент, вызывающий содрогание, как будто перед нами возникает образ, пришедший из потустороннего мира и являющийся, по моему глубокому убеждению, своеобразным пережитком раннего эмоционального опыта, что дает нам возможность охарактеризовать каждую из этих эмоций. Если вам на память придет случай из вашего собственного детского опыта, когда вы действительно переживали какое-то из сверхъестественных чувств, - а наиболее распространенным из них, как я уже сказал, является благоговение, - вы, несомненно, поймете, что с его возникновением изменяется ваше восприятие окружающего мира.

Если вы попытаетесь проанализировать собственные переживания, вы, вероятно, вспомните мурашки, пробегавшие у вас по коже то там, то тут; во всяком случае, вы представляете, насколько необычно это ощущение.

Думаю, каждый из вас, в чьей памяти сохранилось вызвавшее благоговейный трепет событие, с готовностью подтвердит, что оно было связано с ужасно неприятными переживаниями. Вероятно, многим из вас никогда не доводилось испытывать столь сильное благоговение; а ведь это, несомненно, самая слабая из сверхъестественных эмоций. Но если бы в вашей жизни было больше эмоций такого рода, вы бы пребывали сейчас совершенно в ином состоянии, чем это есть на самом деле. Вот что, как мне кажется, испытывают младенцы в те моменты, когда они охвачены тревогой.