Инсектариум - [11]

Вдруг позабыл меня, встретив другую не вовремя,

Мытарь, чей путь ко мне прытью магии ткан?..

Вас Он оставит с носом: с морем и скалами.

Сам же — по зову сердечному; эх, не искали бы!..

Вырвет из камня бьющегося — Эскалибур

Только Король — отжелавших своё могикан.

Моллюск

Нужно ли нежной правде твоё ратованье

Жгуче-обсценной ценою финальных сцен?

Вспомни, я прежде царила в глухой раковине

Тем властелином, чей крошечный мир — всецел.

В крепости панциря

липкой взмокала испариною,

Словно бы солнцем охваченный Коктебель, —

Всякий раз, о настырный мой, как тебе

Только стоило пальцем

чуть тронуть спаянные

Створки дома спасительного моего.

Вспомни: с натуги трещал ты старою виселицей,

Вымолить силясь наружу меня. И вот

Как-то однажды я не смогла не высунуться.

Голою головою в кислотный свет

Кинулась-окунулась, клятвами выманена.

Вспомни: я сделалась пешкой в твоей… Москве,

Первою буквой во славном твоем имени;

Ты же, свой в доску, — изъятой доскою изгороди,

Щелью, в какие от милых миров бегут, —

Стал мне. О, вспомни желчь исступлённых исповедей,

Рвавшихся в губы твои из моих губ!..

Вспомни (каждую чёрточку нынче выпишу я),

Чёрт, на которого, думала, — не намолюсь:

Как разлюбил ты в ладони твои выползшую

Душу, бесстыже-бескожую, как моллюск.

Вспомни: а после швырнул её дланью жилистою

В бражный котёл — мол, блажи не блажи — сварю; —

Ты, наделивший бесценную правду — лживостью

Сцены, обсценно ратуя за свою.

Разлюбийственное

Всем разлюбленным август — скученно-скучен.

Нам бы — да вскачь! — февралям отдаться трескучим

Или хотя б, из родимых вырвавшись Купчин,

Сонмом слететься в осень сусальных Сенных!..

В том, за кого бы я — хоть на костёр, хоть замуж,

Сдулась любовь в умерщвлённых хотений залежь.

Тризну по ней оттрезвонивши, знай терзаешь,

Вёсностью снов вознося до небес седьмых.

Там, под твоею обложкой, как в томе… Донцовой:

Пусто. А с виду — по-прежнему ты образцовый.

Я зеркалами расклонена в сто истцов, и,

Кажется, выйду верней из игры, чем на бис.

Обестебянившись, алчу — лишь не бояться

Сплетен да чужеротного интригопрядства.

Бога в судьи б тебе, проповедник влюблядства,

Тяжкого непременностью разлюбийств.

…

Всем разлюбитым август — кисло-табачен:

Скучившись, нам — холодам бы отдаться собачьим.

Нет же, заместо — поодиночке рыбачим —

Борзо; бездну безрыбья руками меся.

Клонам своим зазеркальным вижусь ветхой,

Тешась живучими Любкой, Надькой да Веркой.

Как ты меня, коварный мой, ни коверкай,

Бог с тобой.

Время стремится к земным осям.

Леди Судьбе из недр озера Светлояр

Да, правда Ваша — я брошена. Нет, как жребий;

Славно положена (словно конец) на алтарь —

Видимо, истины. Жертвенный камень — Алтай

Выделил в виде горчайшей горы. Но о требе —

Полно. Я брошена (нет, как — курить) — и баста.

Осуждена — то ль мыкаться осиротело

То ль — целовать, до губийственности губасто,

Пленниц зеркал; обмирая во спящее тело

(Да, обрамлённое очередным обиталищем —

Кровом), — кровность обиды кроватно изрыдывать

Ежевечерним рычаньем, стихом нетающим.

В этом — и правда (неВашно-моя): изрыта ведь

Снежная гладь одеяла ногтями поеденными.

Та, в чьём горле ручей-то речей не высох

Полупрозрачно-кнемунных; о — та, чьих — ведьмами

Звали прабабок — да, брошена. Нет, как вызов.

Брошена. Да, как в воду. Почти монетою:

Тем, который вернётся,

коль с лета

Я —

В май. В прошлый май. О, жребием в май меня — киньте же!..

Да. Обещаю торженственно: в межпланетную

Полукутёжность уйти. Да, как в тень. Да, Китежем,

Чтобы навеки остаться в тебе, Светлояр.

Канатоходец

Дышит в затылок — вечер, льётся в глаза — утро;

Точно во сне вещем, помню себя — смутно.

В небе внезапно найден — худ, как его кресты,

Я стою на канате, который — времён стык,

На острие мига — выдохнуть не решаясь:

Это страшнее игр. Это выше, чем шалость.

Future — стеной пред глазами; стенно к спине — Past;

Я — зажат в наказанье за попытку упасть.

Голем

— «Буду с тобою телом, покуда оно

Солнечной кровью души под горло полно.

Если же плоть в опустевший остынет чан —

Снами к тебе научусь приходить по ночам».

…

Клюквенно-красным скрипом настырной кряквы

Внутренний голос гадает, где ты да с кем.

Я бы, наверно, любила твои клятвы —

Вычерти их ты вязью словес — на песке.

Нет же: по нежному сердцу намертво выжег —

Невыводимым орнаментом лживых букв.

…Влажная жарь ладошек, ледышность лодыжек;

Трещина ранней морщины — звездой во лбу:

Вочеловеченным Эго я — полуЧавес

Венесуэлы метражностью в «два на пять».

…Душная спальня, сгорбленной тени курчавость;

Чёрт подери!: счастливой не получаюсь

У Того,

кто взялся меня ваять!..

Скоро — отчаявшись — точно отложит в сторону

Куклу, которая ладной — не удаётся

Славным ладоням, — Творитель, от глины — смугляв;

Буркнет обиженно, дескать, и браться не стоило.

Только ведь сердце дрожит в Галатее, бьётся — Татуировано

вязью выжженных

клятв!..

Голым Големом свой резко просторный терем

Жадно вдыхаю: ноздрями сосу снафф.

Коли ты

где-то да с кем-то

горишь телом —

О, для чего являешься мне

во снах?..

Отдобранеищидобродское

«… Я любил немногих, однако — сильно».

Иосиф Бродский.

Задуманный (в противовес человеконаброскам)

Спасительно-цельным, словно корабль Ноев,

Ты народился кротким Творюдобродским,

А, забродив, обернулся Наоборотским.