Иноземцы в России XVI–XVII вв. Очерки исторической биографии и генеалогии - [57]
Безусловно, иностранным помещикам, не столь давно осевшим на землю, было сложно найти крестьян. Более того, число дворов стольников неуклонно сокращалось. Необходимость несения службы, осваивания земель Дикого поля порождала бурную деятельность стольников. Острая нехватка зависимых людей приводила к стремлению расширить их число всеми доступными способами. Методы Михаила Деремонтова иллюстрирует следственное дело 1669 г., когда он попытался похолопить вдового священника. Стольник предъявил права собственности на настоятеля церкви Рождества Пречистые Богородицы села Бобякова Воронежского уезда Ивана Павлова. Помещик ссылался на кабальную запись отца священника — Павла Семенова, данную им 1633 г. Степаниде Ивановне Вышеславцевой (теще Деремонтова). Он объявил Ивана Павлова и его брата Саву своими беглыми холопами. Стольник направил воронежским властям челобитье, заявляя, что Иван и Сава Павловы с семьями, самовольно покинув его имение в Щацком уезде, в настоящее время скрываются в Воронежском уезде. Священник со всей своей многочисленной родней попал в тюрьму, откуда подал встречную челобитную. Правовое сознание беглого священника оказалось высоким. Иван Павлов разбирался в русском светском (Уложение 1649 г.) и церковном (Постановления собора 1666/67 г.) законодательстве и активно ссылался на статьи закона. Он начал следствие и выиграл дело. Претензии стольника власти признали неправомочными. Михаилу Деремонтову не удалось вернуть семейство Павловых в свое владение. По решению суда Павловы были выпущены из тюрьмы и получили свободу[535]. Одновременно с этим процессом Михаил Деремонтов возбудил дело о возвращении следующего холопа. В 1669 г. в Казани у него сбежал Василий Сазонов[536]. В определенных ситуациях ему удавалось вернуть беглых. В 1664 г. Михаил Деремонтов «привел из бегов» в рязанское поместье двух бобылей[537].
В целом источники переполнены следственными делами о разбирательстве между стольниками и зависимыми людьми. Возможно, к числу общих закономерностей (обнищание в годы войны, массовое бегство крестьян) добавились и личностные черты поведения. Очевидно, обрусевшие французы-землевладельцы не смогли установить прочных взаимоотношений со своими крепостными и холопами. Правила жесткого обращения с прислугой братья могли унаследовать от отца. Непрерывные осложнения с холопами сопровождали жизнь всех Деремонтовых.
Потери во время войны, малочисленность крестьянских дворов приводила к дефициту не только людской силы, но и коней и фуража. В 1664 г. стольники указывали на гибель лошадей своих отрядов во время предшествующего похода: «лошади попадали»[538]. Восполнить урон Михаил Деремонтов нередко пытался за счет более мелких дворян. Как в боях, так и в грабеже он проявил большую, по сравнению с братом, активность. Одной из его жертв стал сосед — выборный дворянин по «служилому городу» Мещерску Петр Тимофеев Фатьянов, располагавший в Шацком уезде Подлесном стане деревней Ананьино (на 13 четей). Владения Михаила Деремонтова граничили с землями Фатьянова: стольнику принадлежала деревня Деревская в том же Подлесном стане Щацкого уезда. В 1675/76 г. француз (лишившись мещерского поместья) позаимствовал у ближайшего помещика скот и провиант, в результате чего последний оказался неспособным нести службу. Именно этим обстоятельством и воспользовался Михаил Деремонтов, желая дискредитировать противника в глазах властей. В 1680 г. он подал жалобу на Петра Фатьянова, обвиняя его в уклонении от государевой службы. В ходе следствия выяснилось, что несколькими годами ранее стольник с боевыми слугами вступил во владения Фатьянова. По словам последнего, отряд Деремонтова вывез всех лошадей и основные запасы хлеба. Пострадавший направился в Москву искать справедливости и подал прошение в Поместный приказ. Дело затягивалось. В результате судебной волокиты провинциальный дворянин перестал выезжать на сборы в армию. Ранее он был приписан к рейтарскому полку и воевал под началом кн. Г. Г. Ромодановского, а затем шотландского полковника Павла Менезиуса. Михаил Деремонтов, дабы упредить возможные неприятности за ограбление, подготовил встречный иск. Памятуя жестокую расправу над собой за бегство со службы, он решил устранить соперника законным путем. В своем челобитье он стремился полностью скомпрометировать оппонента: «…ни в которые годы государевы службы не служил, а меня разоряет и ябедничает, а ныне от службы бегает». Петр Фатьянов объяснил на допросе в Разрядном приказе свое поведение как раз действиями стольника: «на государеву службу не поехал для разорения»; «со 1679 на службах не бывал для того, что в прошлом 1676 г. увели… лошадей и всякую скотину и хлеб… и служить ему было не с чего, не на чем и не в чем»[539]. Таким образом, вину он полностью возложил на Деремонтова. Суд вынес решение: стольник не был наказан, а Фатьянова призвали в службу. Не исключено, что подободное нападение Михаил Деремонтов совершил и на владения родственников первой супруги своего брата, о чем свидетельствует возбужденное в 1677 г. Петром Бобрищевым-Пушкиным следствие
