Иноземцы в России XVI–XVII вв. Очерки исторической биографии и генеалогии - [127]
Свобода вероисповедания предоставлялась и западноевропейским военным. В России бурными темпами шло военное строительство, призванное обеспечить расширение границ формирующейся империи. Правительство нуждалось в военных специалистах высокого уровня и шло на конфессиональные уступки, сопутствующие материальным льготам (в частности, наделение землей). Подобные владельцы земельных участков — «поместные иноземцы» — обладали значительной степенью стабильности, в том числе конфессиональной. Руководство «полков нового строя» в большинстве своем ревностно придерживалось религиозных воззрений, в большинстве случаев — протестантских[1237]. Элита армии демонстрировала религиозность. Самые профессиональные, имеющие значительные посты, высшие чины офицерства принимали активное участие в у устройстве западноевропейских храмов. Полковники, наряду с купцами-промышленниками и царскими врачами составляли ядро лютеранского и кальвинистского приходов. Они неизменно входили в число старост существующих кирх и добивались создания новых общин. Полковник-шотландец Александр Крауффорт обеспечил своему полку присутствие «шотландского пастора» — Андрея Гардина. Генерал Баум достиг устройства новой лютеранской кирхи. Шотландец-роялист Патрик Гордон сумел организовать в России первый католический приход.
В целом можно говорить о существенной роли веры в армейских подразделениях. Как и в случае с западноевропейским купечеством, личные убеждения и внутренняя религиозность высшего офицерства переплетались с целым рядом внешних факторов. Уже отмечалась обязательность присутствия пасторов (для протестантов) в ритуале произнесения военной присяги. Кроме того, власти признали необходимость института военных капелланов, потребность в которых обусловил сам характер военной профессии. Постоянное нахождение на грани смерти предполагало возможность получения причастия и предсмертного покаяния. Более того, именно вера позволяла скреплять воинские формирования, обеспечивать сплоченность отрядов и поднять боевой дух. Это в первую очередь проявлялось в этнически однородных полках или ротах, участники которых придерживались единой конфессии. Подобный принцип был достаточно распространен в армии. В таком случае военное подразделение составляли представители одной этнической группы — землячества, одновременно являвшиеся членами одного прихода и исповедовавшиеся у одного духовного отца. Кроме того, в стремлении удержать западное вероисповедание сказывался и фактор подданства. Наемники, сумевшие сохранить религиозные воззрения, обладали правом покинуть Россию. Вероятно, они держались за эту декларированную юридическую норму, которая чаще всего оказывалась для них призрачной. Большинству офицеров и солдат правом выезда воспользоваться не удавалось. По сравнению с прочими профессиональными группами иностранцев именно военным оказывалось труднее всего добиться отъезда.
Если анализировать конфессиональный статус различных профессиональных групп иммигрантов из Западной Европы, складывается впечатление толерантной позиции властей по отношению к ним. При подобных обстоятельствах многие фамилии западноевропейцев находились на территории России на протяжении многих лет, сменяя несколько поколений. В России складывались семейные кланы, династии.
Но встает вопросы: как долго иностранцы могли хранить веру. Очевидно, истории иноземческих родов создают возможность освятить проблему толерантности с иной точки зрения. Генеалогические исследования существенно меняют устоявшиеся взгляды.
Изучение историй фамилий иностранцев позволяет ответить на вопрос о длительности пребывания иноземческих родов в западном христианстве. Иноземческая колония на протяжении двух рассматриваемых веков постоянно существовала, однако ее состав менялся. Отмечается устойчивая динамика. Община пополнялась новыми иммигрантами и уменьшалась за счет покидавших протестантские приходы и уходивших в православие иноземцев. Позволить себе исповедание норм западного христианства могла прежде всего элита иноземческого сообщества.
Согласно запискам Олеария, некоторые семьи иностранцев не изменяли веру от времен Ивана Грозного до середины XVII в.[1238] Пример фамилии фламандских реформатов Эйлофов показывает разрушение дистанции между миром иноземцев и русским обществом на уровне второго поколения. Он иллюстрирует сложную ситуацию. С перерывом на второе поколение, Эйлофы берегли веру предков почти сто лет, но окончательное обращение произошло в четвертом поколении. Семье Барнсли удалось отстаивать свои воззрения до второго поколения. Получается, что самым длительным периодом принадлежности к иноземческому сообществу оказывается не более четырех-пяти поколений иностранцев.
Реальные судьбы собранных различными обстоятельствами в России людей говорят о том, что конечным итогом пребывания здесь иноземческих родов рано или поздно становилось обращение. Обособление не превышало ста лет. Нарастающая с каждым поколением ассимиляция, усиленная неудовлетворенностью занимаемым положением (в первую очередь лишенных поместий иноземцев), влекла изменение веры. Она снижала способность противостоять очередной волне массовых крещений.
Опубликована статья Владимира Путина «75 лет Великой Победы: общая ответственность перед историей и будущим».
В книге на основе конкретных примеров мужества и героизма, проявленных старшим поколением советских людей в годы гражданской и Великой Отечественной войн, показывается формирование боевых традиций Советской Армии и Военно-Морского Флота, их преемственность молодыми защитниками Страны Советов. Авторы рассказывают старшеклассникам о военно-учебных заведениях и воинских династиях, которые в составе Вооруженных Сил СССР прошли славный героический путь за 70 лет существования Советской власти.
Книга рассказывает об истории янычарского корпуса, правилах и нормах его комплектования и существования, а также той роли, которую сыграли янычары как в военных, так и во внутриполитических событиях Османской империи. В монографии показаны фундаментальные особенности функционирования османской государственности, ее тесная связь с политикой войн и территориальной экспансии, влияние исламского фактора, а также значительная роль янычарского войска в формировании внешней и внутренней политики турецких султанов.
Книга посвящена Маршалу Советского Союза А. М. Василевскому. Автор, московский журналист, военный историк В. С. Яровиков, лично знавший Александра Михайловича, рассказывает о полководческой деятельности Василевского в годы Великой Отечественной войны, его работе на высших постах в Вооруженных Силах, об участии в обобщении опыта войны, о личных качествах Александра Михайловича — человека, коммуниста, полководца.
В истории средневековой Руси трудно найти более противоречивый сюжет, чем место в ее системе Полоцкого княжества. Связанный с остальной Русью общностью начальных судеб, исповеданием православия, языком и письменностью, Полоцк в переломный момент своего развития стал на долгие века частью не Русского, а Литовского государства. Парадокс этого феномена состоял в том, что Литва, поначалу зависимая от Полоцка, затем взяла над ним верх, но это могло случиться только после того, как полоцкое влияние преобразовало саму Литву: русский язык стал надолго ее государственным языком, а князья литовских династий сплошь и рядом отвергали язычество и принимали православие во имя торжества единодушия со своими славянскими подданными.
Очерк знакомит с историей древнего украинского города, рассказывает о борьбе трудящихся бывшей Бессарабии за воссоединение с Советской Отчизной, а также о расцвете экономики и культуры края в послевоенный период.