Иная Весть - [5]
53. Архетипическая аналогия — это призрачный фантом общности существ по критерию их видовой принадлежности.
54. Только благодаря нему псевдореалия рода обращается в непроходимый капкан архетипической тюрьмы.
55. В призрачности этого фантома как раз и состоит принципиальное основание несвободы вовлеченных в сновидение вселенского разума существ.
56. Далее, коллективное псевдосознание осуществляет свой диктат фикциями архетипического фетишизма.
57. Их фундаментом служит доминирующая над индивидами детерминистская чума наследственности.
58. В соответствии с ней выстраивается программа безусловного приоритета общего перед частным.
59. Архетипический фетишизм имеет вообще тройственное измерение.
60. Первичное измерение — это фикция генетической памяти с вытекающим из нее культом предков.
61. Здесь дает знать о себе приоритет родового прошлого.
62. Вторичное измерение — это фикция благоговения перед вечной женственностью с подспудным ей культом природы-матери.
63. Здесь дает знать о себе приоритет родового настоящего.
64. Третичное измерение — это фикция детолюбия, тесно связанная с обусловленным инстинктом размножения культом плодородия.
65. Здесь дает знать о себе приоритет родового будущего.
66. Архетипический фетишизм, вкупе с обусловившей его чумой наследственности, фиксирует над индивидами коллективистские тиски всеобщей круговой поруки.
67. Круговая порука есть не что иное, как органика матриархата.
68. Матриархат — это то, как вообще выдает себя пребывание воплощенных существ в онтологическом плену.
69. На человеческом уровне миража это пребывание находит себе освящение в тотеме рода, сооруженном коллективным псевдосознанием.
70. Трагическая основа иллюзии наиболее рельефным образом выявляет себя именно в разумном существовании.
71. Ибо разумное существование неизбывно мистифицировано на предмет своей незаменимости.
72. В самом же деле, воплощенность человечества есть только одна из бесчисленно множественных вариаций выражения принципа существования.
73. Эта воплощенность так же произвольна, как и определенность какой бы то ни было вещи.
74. В произвольности всякого рода наличия и состоит содержание миража.
75. Сам же мираж выходит из поля зрения вселенского разума.
76. Ибо все происходящее в границах его сновидения видится ему бесспорно долженствующим.
77. Человечество никоим образом не упреждено от возможности собственного изничтожения.
78. С точки зрения метафизического произвола, его, как и всякого рода наличия, могло бы просто и не быть.
79. Вместе с тем, человечество есть наиболее проблематический узел онтологии.
80. Ибо, разрубив именно его, дух наконец-таки сможет проснуться.
Одержимость
1. Неопределенность есть основание онтологической ситуации разумного существа.
2. В нем она дает знать о себе в интенсивности напряженного неведения относительно смысла той ситуации, в которую оно вовлечено.
3. Противодействующим этому неведению импульсом является инстинкт обреченности.
4. Заботой, характеризующей актуальное наличие разумного существа, гарантируется обезвреживание данного инстинкта.
5. Предоставление факту актуального наличия навевает разумному существу неотменимость чистого переживания здесь и теперь.
6. Наитие этого переживания осуществляется через гипнотизированность наличием внешнего мира.
7. Этой гипнотизированности органически подспудно видение разумным существом корреляции между собою и внешним миром.
8. Благодаря этому видению тотальная аналогия себя и мира принимает для него значение безоговорочной подлинности.
9. В актуальном переживании разумного существа эта аналогия становится предлогом для некоего соглашения с данностью внешнего мира.
10. Это соглашение осуществляется в нем неоспоримостью онтологического доверия.
11. Онтологическое доверие начинается с принятия бытийного наличия за подлинность.
12. Разумное существо полагает, что опытом принадлежащих ему органов чувств констатируется соответствие бытийной данности его некоторому предощущению.
13. Пружиной этого предощущения является инстинкт миропорядка, всегда идущий вразрез с гнездящимся в разумном существе инстинктом обреченности.
14. Благодаря ему разумное существо полагает возможным для себя обосновать в качестве самодовлеюще адекватной повседневность своего наличия.
15. Поэтому доверию к данности внешнего мира сопутствует равное ему доверие к конкретике собственного воплощения.
16. Далее, онтологическое доверие развивается в принятии разумным существом своего внутреннего мира как вполне отвечающего неумолимой данности мира внешнего.
17. Это означает, что движущая разумным существом эмоционально-побудительная сфера якобы точным образом соответствует принятому им за подлинность данного извне.
18. Именно поэтому запрос на отлаженную организованность миропорядка составляет самую основу онтологического доверия.
19. Отсюда наблюдение безусловного превосходства проявленной гармонии над хаосом.
20. В самом же деле, переживанию разумного существа неизбывно сопутствует глубинное предчувствие радикальной дисгармонии.
21. Глубина этого предчувствия коренится в инстинкте обреченности.
22. Забота является, по сути, ничем иным, как замещением данного инстинкта.
Гремучая смесь из анархизма, персонализма и экзистенциализма в одном флаконе — эта книга может стать в распоряжении своего читателя своеобразной «инструкцией по выживанию» в современном мире определенного типа человека, которого в условиях «последних времен» стоит назвать не иначе как обособленным и отчужденным.
Из предисловия:Необходимость в книге, в которой давалось бы систематическое изложение исторического материализма, давно назрела. Такая книга нужна студентам и преподавателям высших учебных заведении, а также многочисленным кадрам советской интеллигенции, самостоятельно изучающим основы марксистско-ленинской философской науки.Предлагаемая читателю книга, написанная авторским коллективом Института философии Академии наук СССР, представляет собой попытку дать более или менее полное изложение основ исторического материализма.
В условиях сложной геополитической ситуации, в которой сегодня находится Россия, активизация собственного созидательного творчества в самых разных областях становится одной из приоритетных задач страны. Творческая деятельность отдельного гражданина и всего общества может выражаться в выработке национального мировоззрения, в создании оригинальных социально-экономических моделей, в научных открытиях, разработке прорывных технологий, в познании законов природы и общества, в искусстве, в преображении человеком самого себя в соответствии с выбранным идеалом и т.
«Священное ремесло» – книга, составленная из текстов, написанных на протяжении 45 лет. Они посвящены великим мыслителям и поэтам XX столетия, таким как Вячеслав Иванов, Михаил Гершензон, Александр Блок, Семен Франк, Николай Бердяев, Яков Голосовкер, Мартин Хайдеггер и др. Они были отмечены разными призваниями и дарами, но встретившись в пространстве книги, они по воле автора сроднились между собой. Их родство – в секрете дарения себя в мысли, явно или неявно живущей в притяжении Бога. Философские портреты – не сумма литературоведческих экскурсов, но поиск богословия культуры в лицах.
Автор книги — писатель-натуралист, доктор биологических наук, профессор зоологии. Всю жизнь посвятил изучению природы и ее животного мира. Теперь, в канун своего девяностолетия, как и многие, обеспокоенный судьбами человечества, написал эту, свою последнюю пятьдесят четвертую книгу, по необычной для него теме — о природе человека. Она предназначена для широкого круга читателей.
Книга выдающегося польского логика и философа Яна Лукасевича (1878-1956), опубликованная в 1910 г., уже к концу XX века привлекла к себе настолько большое внимание, что ее начали переводить на многие европейские языки. Теперь пришла очередь русского издания. В этой книге впервые в мире подвергнут обстоятельной критике принцип противоречия, защищаемый Аристотелем в «Метафизике». В данное издание включены четыре статьи Лукасевича и среди них новый перевод знаменитой статьи «О детерминизме». Книга также снабжена биографией Яна Лукасевича и вступительной статьей, показывающей мучительную внутреннюю борьбу Лукасевича в связи с предлагаемой им революцией в логике.
Книга содержит собрание устных наставлений Раманы Махарши (1879–1950) – наиболее почитаемого просветленного Учителя адвайты XX века, – а также поясняющие материалы, взятые из разных источников. Наряду с «Гуру вачака коваи» это собрание устных наставлений – наиболее глубокое и широкое изложение учения Раманы Махарши, записанное его учеником Муруганаром.Сам Муруганар публично признан Раманой Махарши как «упрочившийся в состоянии внутреннего Блаженства», поэтому его изложение без искажений передает суть и все тонкости наставлений великого Учителя.