Имя твоего ангела - [58]

– Нет, – хотя вопрос и был задан шутливо, старушка ответила серьезно. – Дети уехали, что-то сердце мое неспокойно, всю ночь кошмары снились. Поэтому собралась к гадалке, может, успокоит.

– Значит, едете к бабушке Хадиче…

– И ты ее знаешь?!

– В прошлом году у нее лечили маму. Совсем ходить не могла, а сейчас, как бы не сглазить. Рука у бабушки Хадичи легкая.

Слышать эти слова водителя Фатиме было очень приятно. Даже пожалела, что не согласилась дать ему 150 рублей. Хорошо, благое дело сделать никогда не поздно, даст, когда будет выходить.

Но ей не пришлось этого делать.

– Когда пойдете к бабушке Хадиче, передайте, пожалуйста, ей этот конверт. Давно сам собирался, да все никак не выходит.

– Так давайте зайдем вместе.

– Нет, неудобно, еще слишком рано. Отдайте ей, пожалуйста, сами.

Фатима взяла конверт и начала доставать свои деньги.

– Нет-нет, деньги не возьму, – воспротивился водитель, – прочитаете лучше молитву. Спасибо. До свидания.

И он уехал. Фатима же осталась, отправляя ему вслед слова благодарности. Вот ведь какие есть люди на земле! День, начавшийся так рано, даст Бог, будет неплохим.

В то же время старушке было немного грустно. Водитель был ровесником ее Халиля. Какой хороший человек! Ей было немного досадно, что такой человек не ее сын. Почему это не мой сын? Почему мой сын не такой хороший человек? У мамы были больны суставы.

Лечили у бабушки Хадичи. А ее сыновья не понятно где. Не то что заболеть, а даже если умрешь, некому будет бросить на могилку горсть земли. И от Радика толку мало. Эх, прошло время.

Вот и сейчас

(У мамы были больны суставы. Лечили у бабушки Хадичи.)

в машине этого человека

(не заплатив ни копейки!)

она приехала к Хадиче, чтобы узнать о судьбе своих детей…

***

И она однажды осталась без ног… Был ясный зимний день.

Фатима вышла покормить скотину. И вдруг в сарае, споткнувшись обо что-то, упала, да так сильно, что не смогла сразу встать. А когда сделала попытку, ее пронзила жгучая боль. Она невольно вскрикнула и опять упала. «Ой-ой-ой, – простонала Фатима, потирая обеими руками правую ногу, – что случилось с моей ногой?» Она осмотрелась вокруг, желая увидеть, обо что могла споткнуться. «Споткнулась, наверное, о болезнь,»- подумала старушка. Встав на четвереньки, она опять попыталась подняться. Боль не проходила, но все же Фатима удержалась, не упала. Немного передохнула. Оставаться здесь было нельзя. Хоть на четвереньках, но надо идти домой. Она опять постаралась передвинуться хоть немного, но, забывшись, уперлась о правую ногу. Сильная боль вновь отбросила ее на землю. На какое-то время она даже потеряла сознание. Не дай Бог, кто -нибудь увидит. Подумают, что я пьяная лежу… Но старуха не нашла в себе сил, чтобы сдвинуться с места. Земля была холодная. При ее безысходном положении и мир показался неприглядным. Холод проник во все клеточки ее тела. Вот так можно и умереть. Но старушка не нашла сил сдвинуться с места. К горлу подступил комок. Вот так совершенно одна… В сарае… Среди навоза… Нет, умирать здесь она не собиралась. Здесь умирать нельзя. Если мать умрет в сарае, как ее сыновья покажутся людям на глаза?! Не дай Бог! Надо обязательно добраться до дома. С такими мыслями Фатима еще раз встала на четвереньки. Стараясь не опираться на правую ногу, передвинула сначала руки, потом левую ногу. Она была уже не молода. Такое передвижение отнимало ее последние силы. К тому же, каждое движение вызывало боль в ноге, которая волной доходила до самого сердца. Старуха вспотела, пока доползла до дверей сарая. Выйдя во двор, огляделась, нет ли кого. Попыталась даже позвать на помощь:

«Эй, кто-нибудь! Помогите! Я повредила ногу!» В ответ – гробовая тишина. Обессиленная она опустила голову и замолчала. Никто не слышит и не видит… Ком опять подступил к горлу. Из глаз брызнули слезы. Но душевная боль была сильнее физической. И она опять попыталась поползти вперед. Черт! Даже варежки ведь не одела. Увидев посиневшие, словно лапки у голубя, руки, вздрогнула всем телом. Так нельзя стоять. Можно отморозить руки. Она прошла еще некоторое расстояние и, не выдержав боли в руках, остановилась. Боль не утихала. Фатима, желая согреть руки, поднесла их ко рту и, потеряв равновесие, упала лицом в снег. Холодный жесткий снег поцарапал ее лицо. Оставшаяся внизу левая нога нестерпимо болела.

– Дьяволы! И что вы меня так мучаете! – сказала она, обращаясь непонятно к кому. – Вы же не звери, вы люди. Если бы вы были нормальными, разве я бы так мучилась… Я же вас… Я же…

Ее слова перешли в слезы. Вся ее душевная боль водопадом хлынула наружу. Она плакала навзрыд. В ожесточении сдвинулась с места. Желая победить огонь в груди и холод, охвативший все ее тело, она поползла вперед.

Когда среди ночи очнулась на полу, Фатима не знала, как она попала в дом. Это она не смогла вспомнить и потом. Она помнила только, что прошла муки ада.

Три дня она лежала без ног. К тому же подхватила простуду.

Три дня не могла ничего себе приготовить. Даже в туалет с трудом ходила только у порога. Даже сейчас, когда она вспоминает об этом, ее охватывает дрожь. Три дня Фатима молилась, чтобы Хатмулла пришел и забрал ее к себе в потусторонний мир. В эти дни ей казалось, что нет большего счастья, чем смерть. Однажды в дверь постучались.