Имя твоего ангела - [48]

Неожиданно она вновь вернулась в действительность и замерла.

Дынк-дынк-дынк-дон!..

(Кто -то стучится в дверь. Да, Радик! Айгуль! Приехали, детки мои!)

Старуха включила свет и бросилась к дверям.

– Вернулись?!

– Тетя Фая!

Старуха огорчилась, что так поспешила. Но дверь она уже успела открыть. Она даже испугалась, увидев у двери Зухру. Одного малыша она несла на руках, а другого вела за руку. Под глазом у женщины был большой синяк. Не дожидаясь приглашения, она шагнула внутрь. Сама же закрыла за собой дверь на замок.

– Тимур бесится, тетя Фая. Мы побудем у Вас, можно, только не выставляйте нас, пожалуйста, на улицу.

– Проходи, сказала Фатима, подключая плитку у двери к розетке,- чаю попьем.

– Он вернулся за полночь… – Зухра все еще была в гуще своих проблем. – Стоило мне сказать, чтобы он не ходил по ночам, иначе его могут избить, как разгорелась ссора. «Ты собираешься, сказать кому- то, чтобы меня избили?» – начал он. Смешно. Так и не можем жить по-человечески. Нет ни дня без ссоры. Каждый день приходит пьяным.

И это жизнь?!

Фатима ничего не ответила. Во времена ее молодости такого не было. На триста дворов хозяйства был один пьяница-Иван. Иван – это была кличка. Возможно, никто и не знал его настоящего имени.

Фатима точно не знала. Вот этот Иван выпивал и бродил по улицам, играя на своей хромке. Никогда никому он не грубил, кого бы не встретил по улице, будь то стар или млад, всегда расспрашивал о житье-бытье:

– Как дела, браток, что пригорюнился? Может, есть какие-то проблемы. Скажи мне, в момент решим….

И никто не унижал, не обижал Ивана. Все знали, что он пьет. И знали, что бесполезно говорить ему: «Не пей, не ходи так». От того, что он пил никому ни плохо, ни хорошо не было. Жил он, как шут.

– Не увлекайтесь водкой, будете, как Иван. Не будет у вас жены, не сможете держать скот, да и еду будете клянчить у соседей и жить в полуразрушенном доме, – так взрослые пугали своих детей. – Стойте подальше от водки.

Тогда и не было пьющих. Выставляли бутылку, когда привозили сено или дрова. Да и за столом на десять человек хватало все той же бутылки, даже еще и оставалось. А что уж говорить про ссоры и избиения жен?! Никогда не было ссор из-за выпивки.

Конечно, были моменты, когда мужья поднимали руки на жен. И Хатмулла однажды дал пощечину Фатиме. Тогда голову ее сверлила одна мысль: «Хатмулла меня избил, он меня ударил. Ударил!». Ей казалось, что муж ударил ее со всей силы, что он хотел ее убить или изувечить. Она стала смотреть на своего мужа с отвращением. Но позднее поняла, что это было лишь предупреждение. Это случилось через несколько лет. Они возвращались с сабантуя из соседнего села.

По привычке они сидели в телеге спина к спине. Два сына, вытянув ноги, сели, смотря назад. А Малик, тогда грудной еще ребенок, на руках у Фатимы. Когда доехали до леса, кто-то схватил за узду лошади. Тогда встречались случаи вымогательства денег. Дорогу им преградили три таких человека. Они что-то крикнули. Душа Фатимы ушла в пятки. Да и Хатмулла ничего не говорит. Мужики рослые, плечистые. Да и намного моложе Хатмуллы. От них невозможно было спрятаться. Мужики и сами это чувствуют, ведут себя нагло. Один, желая стащить Фатиму с телеги, схватил ее за руку. Но в то же мгновение отлетел в кусты. Перед глазами женщины мелькнула только рука Хатмуллы. В это время послышался звук сломанных сучков и исчез второй нападающий. Промелькнула только спина убегавшего между деревьями третьего мужчины. Хатмулла молча сел в телегу и потянул за уздечку. Вот, оказывается, как бьет Хатмулла! Тогда Фатима и вспомнила случай, когда Хатмулла ей дал пощечину. Грех было обвинять его в том, что он якобы ее ударил. Он тогда просто напомнил ей о том, что он мужчина. Конечно, в деревне такие напоминания были обычным делом. Но ни одна женщина не ходила тогда с синяком под глазами. Да, водки тогда не было. Поэтому и мужики были мужиками, а женщины женщинами. Сейчас не удержать и некоторых женщин: мужей ни во что не ставят…

-…Развелась бы давно, да кто меня ждет с двумя детьми. Да и Тимура жалко: останется один совсем пропадет…

Фатима бросила взгляд на кровать. Ей показалось, что там она увидит пьяного Радика. И он ведь старается опуститься на дно водочного моря. Неужели он так же мучил свою жену?! Эх, эти мужики… Гитлер не смог завоевать нашу страну, а вот водка завоевала и превратила наших мужиков в животных. В злодея, который и сам не живет и другим не дает. В жалкого злодея. Досадно, что дитя, рожденное от Хатмуллы, опустилось до такой степени.

Фатима, казалось, за других детей так не переживала. Сбежавшего, не смотря ни на что старшенького, она понимала. Он стремился достичь поставленной цели. У него отцовский характер. Если он не валяется пьяным в каком-нибудь заброшенном уголке страны, его можно простить. Можно понять и Хамита, уехавшего со своей русской. Даже если он попал в какой-то переплет из-за своей горячности, он достоин уважения. Только вот Радика нельзя понять и простить. Ни в какие рамки не лезет, что сын Хатмуллы живет, погрязший в такое болото.

Фатима посмотрела на Зухру, как на свою невестку. Она взяла за руку спрятавшегося за мать мальчика и подвела к холодильнику.