Империя в поисках общего блага. Собственность в дореволюционной России - [27]
Свод законов стал важной вехой в развитии права собственности, однако, как это случается со всеми законами, он быстро устарел. Среди перемен, затронувших систему права собственности, возможно, самым значительным было изменение границы, разделяющей частную и публичную сферы. Под влиянием множества факторов – экономического развития, растущей популярности естественно-научных знаний, национализма – общество начало заявлять свои права на ресурсы, которые манифестом Екатерины Великой и последующим законодательством были сохранены за частными владельцами. Представление о собственности как абсолютной и неотчуждаемой стало особенно быстро разрушаться после освобождения крестьян в 1861 году. Однако первые нерешительные и слабые атаки на частную собственность были заметны еще в 1830‐х годах. Идея неприкосновенной частной собственности, кажущаяся такой бесспорной, начала постепенно разрушаться.
Неслучайно первые попытки ввести понятие «общественная собственность» касались лесов, отданных Екатериной II дворянам в неограниченное владение. Беспокойство о судьбе российских лесов, к которому подтолкнуло обсуждение лесной проблемы в Германии, привело к сомнениям в преимуществах частной собственности. С 1830‐х годов специалисты, получившие в России и Европе образование в области лесного хозяйства, стали выступать против частного владения лесами. Нападки на частную собственность в России начались в то время, когда в Европе радикальную критику этого института развернули социалисты; но в России они направлялись профессиональной элитой, подготовленной в государственных учебных заведениях.
«…если просвещенный абсолютизм создал свободу, то конституционное государство создало лесное рабство; первое государство исходило из рационалистических соображений о необходимости раскрепощения населения, второе исходило от практической необходимости, от задач утилитарной политики во имя великого будущего того же населения»[164]. Это описание развития лесного законодательства принадлежит Николаю Ивановичу Фалееву, профессору права Петербургского лесного института, который позднее стал автором первого советского закона о лесах. В нем точно отражена эволюция права частной собственности на леса в Европе и России с конца XVIII до начала ХХ века. Хотя Россия отставала от Европы по части конституционного правления, она преуспела на стезе «лесного рабства», то есть в деле защиты лесов, что подразумевало значительные ограничения права частной собственности.
Статус лесов в Европе в течение XVIII–XIX веков существенно менялся. Французская революция ликвидировала огромные лесные владения короля и поставила вопрос о совместимости частной собственности на лес с правлением народа: на данном этапе дилемма была разрешена в пользу частных собственников. В начале XIX века во всех европейских странах (менее всего в Пруссии) было заметно стремление к приватизации лесов. В 1820‐х годах французское правительство признало необходимость охраны лесов от чрезмерного их использования, и в 1827 году приняло закон, установивший необходимость получения разрешения на рубку леса, а затем и другие ограничения на лесопользование. К середине XIX века почти все европейские страны ввели ряд ограничений на использование лесов, находившихся в частном владении, а в следующих десятилетиях это «лесное рабство» расширилось и укрепилось. Правительственная политика основывалась на мнении экспертов. Обвинения специалистов лесного хозяйства в адрес необразованных жителей, разрушавших лес как природную защиту от наводнений и оползней в горах, и кампания интеллектуалов (главным образом писателей и художников) против разрушения природы – все вместе привело к утверждению представления о лесе как о «законном предмете государственного вмешательства»[165]. В отличие от других сфер экономики, уступивших влиянию новых идей о частной собственности и экономическом индивидуализме, лесное хозяйство сохраняло свой «государственнический» камералистский дух[166]. Европа была на удивление едина в этом движении к государственному контролю в лесном управлении, за исключением Великобритании, которая присоединилась с некоторым опозданием. Конечно, угроза исчезновения лесов в Швеции и Франции, например, была различной, так же как практика использования древесины и структура прав собственности, однако авторы законов о защите лесов в различных странах единодушно отстаивали необходимость обеспечения возобновляемости лесных ресурсов и централизации управления лесами, при этом недоверчиво относясь к частным и местным инициативам.
