Империя смерти - [27]

Процесс сращивания нацистской партийной верхушки с руководством карательных органов рейха принял сразу после 1934 г. новые масштабы и формы. В партию нацистов хлынул огромный поток немецких обывателей, жаждавших приобщиться к власть имущим, получить свою долю государственного пирога, распределением которого целиком и полностью ведали нацистские бонзы разных степеней и рангов.

Количество членов нацистской партии к 1942 г. достигло почти 6 млн человек. По официальной статистике, в НСДАП состояло около 7,7 процента всех работающих жителей Германии. Статистика дает также любопытную картину роли отдельных слоев населения в нацистской партии: в 1936 г. в НСДАП состояло, например, 20 процентов всех чиновников нацистского рейха и 30 процентов учителей, в 1933–1934 гг. среди учителей была проведена чистка, в итоге которой старые кадры педагогов народных школ и гимназий были уволены по политическим или расовым мотивам и заменены бывшими кадровыми военными и лицами, известными своей преданностью нацистской партии, нацистской идеологии.

Безусловно, большую часть всей партии Гитлера можно отнести к бюрократам, надсмотрщикам, «воспитателям», осуществлявшим контроль над массой рядовых немецких граждан. 1 декабря 1936 г. Гитлером был издан так называемый «закон о молодежи», который сделал обязательным принадлежность юношей к молодежной организации НСДАП — гитлерюгенд. Для девушек была создана особая организация — «объединение немецких девушек» (БДМ). Юноши и девушки получили своего фюрера — им стал Бальдур фон Ширах, имевший официальный титул «рейхсюгендфюрер» — имперский вождь молодежи. Он был в ранге министра.

Чтобы процесс слияния нацистских партийных организаций с аппаратом насилия был понятнее, необходимо также параллельно охарактеризовать структуру нацистской партии и карательных органов. НСДАП была разделена на 32 области (гау) во главе с гаулейтерами, каждая область делилась на округа, округа — на местные группы, а местные группы — на ячейки. Низшим звеном НСДАП и вместе с тем самым непосредственным и главным представителем нацистской партии был руководитель «блока» — объединения нескольких ячеек, блоклейтер, который получал дополнительную зарплату от гестапо и числился в штате гестапо. Вместе с тем в «блоке» был и официальный представитель гестапо. Немудрено, что их взаимоотношения оказались довольно запутанными. Теоретически каждый из них действовал самостоятельно, на основе поставленных центральной инстанцией задач. Но фактически они шпионили друг за другом и находились в непрестанной борьбе по вопросу о «разделении компетенций», хотя, естественно, когда дело доходило до «противников рейха» — настоящих или мнимых, — они были едины. Такая же грызня происходила и в других звеньях двух громоздких аппаратов — НСДАП и карательных органов.

Хотя сразу же было установлено, что верховным арбитром во всех межведомственных спорах является гаулейтер, то есть представитель нацистской партии, власть чиновника гестапо являлась чаще всего более ощутимой и опасной для местного руководителя НСДАП. До гаулейтера еще надо было добраться, когда возникали споры между представителями гестапо и блоклейтерами или руководителями местных групп, а тем временем по любому доносу рядовой нацистский функционер мог угодить в концентрационный лагерь, которым ведало гестапо.

В высших эшелонах власти соперничество между представителями нацистской власти и СС — опять-таки, имея в виду всю систему тайных служб нацистской империи, — проявилось, в частности, в вопросах о взаимоотношении СС с имперским министерством внутренних дел. По указу Гитлера от 17 июня 1936 г. начальник (шеф) германской полиции подчинялся министру внутренних дел и занимал в министерстве пост статс-секретаря — заместителя министра. Но министру внутренних дел практически доступ к делам гестапо был заказан. В 1937 г. распоряжением от 15 мая Гиммлер был назначен постоянным заместителем министра внутренних дел, который «в пределах своей компетенции самостоятельно решает задачи, порученные ему фюрером». Фактическая самостоятельность Гиммлера как начальника германской полиции была юридически оформлена лишь в 1943 г., когда Гиммлер сам стал министром внутренних дел (то есть когда гестапо фактически поглотило и это министерство). Но еще до того была придумана формула, согласно которой Гиммлер в качестве шефа германской полиции подчинялся фюреру «персонально и непосредственно». Это ставило Гиммлера в особое положение на иерархической лестнице нацистского рейха.

Конечно, не следует преувеличивать значение множества распоряжений Гитлера, которые «возвышали» лично Гиммлера и Гейдриха, делали их неподвластными суду НСДАП. Руководство нацистской партии (в лице фюрера и заместителя фюрера по партии Гесса, а потом Бормана) могло заменить на посту любого, пусть самого ответственного, работника аппарата насилия. Одним словом, нацистская партийная бюрократия бдительно следила за тем, чтобы власть Гиммлера не стала бы угрозой самому существованию партийных бонз.

Но вернемся к первым дням «строительства» аппарата насилия.