Империя - [39]

— Да, повелитель, — склонив голову, ответил Александр.

Они шли к выходу, когда Марк внезапно остановился и ухватил за руку проходящего мимо парня, который от неожиданности отпрянул и озлобленно посмотрел на сенатора.

— Привет, Луций. Какими судьбами ты оказался здесь? — улыбнувшись, проговорил Марк.

Мальчишка узнал Марка, улыбнулся в ответ и воскликнул:

— Как же вы меня напугали!

— Ну, ты уж меня прости, я не хотел. Кстати, познакомься, — указывая кивком головы на своего спутника, проговорил Марк. — Это Александр, знатный человек в Риме и не только. Кстати, имеет одну из лучших гладиаторских школ.

— Очень приятно, — смущенно ответил Луций.

— И мне. Друзья Марка — мои друзья. Если захочешь посмотреть, как тренируются или сражаются гладиаторы, я всегда буду рад показать тебе это.

— Благодарю вас, но сейчас прошу меня простить, мне, действительно, некогда.

— Конечно, конечно. Ступай, — снова мило улыбнувшись, ответил Марк.

— Еще раз спасибо за то, что помогли нам тогда.

— Да брось ты, сущие пустяки. Ты обещал, кстати, посетить мое имение вместе со своими приятелями, но что-то так и не собрался. Тем более, насколько я понял, вы хотели, чтобы Сципион начал готовить вас к военной службе, не так ли? Или вы уже передумали?

— Простите, Марк… — Луций запнулся, явно не зная, как продолжить обращение к нему, но собеседник быстро выручил парня, проговорив:

— Зови меня просто Марком, не нужно лишних формальностей. Их и так довольно в разговорах с напыщенными чиновниками. Не хватало еще, чтобы мои друзья звали меня по полному имени.

Луций расцвел в улыбке. Ему никогда не приходилось общаться с человеком старше себя как со своим сверстником, да что там общаться — даже просто по-дружески его называть. К тому же его собеседник был из сословия всадников и состоял на сенаторской службе. А если бы Луций еще хотя бы догадывался, что Марк лично знает самого императора, его восторгу и вовсе не было бы предела.

— Так что ты хотел мне сказать?

— Прости нас, но сейчас слишком много работы: мы помогаем нашим родителям продавать урожай, собранный за сезон. А о службе в армии, похоже, придется забыть. Отец так и не смог достать рекомендательных писем, а без них нам не видать службы как своих ушей. С прошлым отца и его товарищей нас вряд ли возьмут даже во вспомогательные войска. Так что придется учиться продавать зерно и оливки, да ковыряться в земле вместо того, чтобы стремиться к славе Геракла или Ахиллеса, — ответил Луций, и в его глазах заблестела юношеская обида.

— Так ты здесь помогаешь своему отцу торговать?

— Угу, — тихо кивнул Луций.

— А что вы продаете?

— Зерно и оливки. А еще у отца есть свой виноградник, и он утверждает, что его вино — лучшее в этих краях. Но, к большому сожалению, покупателей на него нет. Отец с друзьями уже третий день стоят со своим товаром на пристани Эмпбриуме у подножия Авентинского холма. Я с ног сбился, бегая с друзьями в поисках покупателей, чтобы поскорее покинуть это место, от которого нас уже тошнит, но все безуспешно. Торговля мелким товаром — разве это дело для настоящего римлянина и мужчины? Неужели мне так и придется заниматься этим всю свою жизнь и прожить ее, как мой отец, который опустил руки и не хочет даже обучить меня военному делу? А ведь он был воином… Вот что сейчас стало с ним?! Второй день они пьют вино, которое привезли на продажу, и уже забыли, наверное, зачем они тут. Хорошо еще, хоть Леонид меняет товар на шкуры и орудия для земледелия! Почему некоторым все, а другим ничего?! Почему Клементий так удачно родился и живет в семье богатого сенатора, а я загниваю здесь, на этом поганом рынке, среди мерзких торгашей?! — с какой-то холодной ненавистью выплеснул свою обиду Луций. Марк и Александр переглянулись, после чего Марк произнес:

— Послушай, Александр, ты же только что говорил мне, что планируешь закупить вино, хлеб и оливки для своего хозяйства. Так зачем что-то искать? Не лучше ли поинтересоваться товаром у отца Луция? Я думаю, после того, сколько они проторчали здесь, он даст тебе хорошую цену.

— В принципе, мне нет разницы, где покупать продукты. Если они действительно хороши, я могу приобрести их и у него, — невозмутимо развел руками Александр, показывая всем своим видом, что готов к сделке.

— Ну, так что ты скажешь, Луций? Ты не будешь против, если мой друг посмотрит ваш товар?

Парень от удивления раскрыл рот, после чего широко улыбнулся и, залившись ярким румянцем, удивленным, но радостным голосом произнес:

— А вы не шутите?

— Мы разве похожи на шутников? — сдвинув брови, спросил Александр.

— Нет, нет, что вы! Просто я не верю своему счастью, я уже и не надеялся, что хоть кто-то хоть что-нибудь у нас купит… Просто… Понимаете… — нервно, не находя слов от радости, начал щебетать Луций, но его перебил Александр:

— Подожди, не тараторь. Мне нужно еще успеть на скотный двор. Давай лучше по дороге поговорим.

Луций с готовностью кивнул головой. Все трое направились вдоль реки Тибр по мощеной многолюдной улице в сторону, где торговали животными. Вскоре они вышли на большую площадь, которая раскинулась у набережной. Повсюду теснились овощные лавки. Торговцы наперебой предлагали оливки, капусту, лук, чеснок, виноград, сливы, каштаны. Пробившись через толпу, заполнявшую площадь, Луций и его спутники выбрались, наконец, к Эмилиеву мосту. Перейдя по нему реку, они вскоре добрались до скотного двора, посреди которого стоял на возвышенности бронзовый бык.