Империя - [243]

— Таранка, — внезапно пришло ему в голову. — Так русич называл рыбу, высушенную на солнце. Это сейчас самое точное название и для меня. Именно в нее я и превращаюсь — в таранку!

Луций побрел дальше, разговаривая со своей тенью, словно с живым человеком. Ему мерещилось, что она ему отвечает. Он вообразил, что тень — это нынешний Луций, а он сам — тот мальчик, которым он был до встречи с Марком.

— Я человек, человек. Я не животное. Нет, тень, ты не права. Я это я, и не будем об этом! Молчи! Тебе говорю, молчи! Заткнись! Ты всего лишь тень! — Луций схватился за меч. — Вижу, вижу. Ты тоже его видишь? Интересно, давно он идет за нами? — рука крепче сжала рукоять меча. — Тень, почему ты молчишь?!

— Она не ответит.

Человек с приятным и спокойным голосом подошел ближе. Луций замотал головой, не веря сам себе.

— Нет. Нет. Нет. Не-е-ет. Не может быть, — оглядываясь через плечо, он попытался убежать. — Не может быть. Нет. Нет.

— От себя не убежишь.

Генерал споткнулся и упал, перевернулся на спину, смотря в сторону незнакомца, и засучил ногами, отползая назад.

— Я убивал тебя много раз в своих кошмарах! Ты пришел мне отомстить за это?!

— Возлюби ближнего своего так, как хочешь, чтобы любили тебя.

— Это все мираж. Я слишком долго был без воды. Тебя нет. Нет. Ха-ха-ха!

— Ты знаешь, сколько дней ты ходишь по этой аравийской пустыне?

— Я сбился со счета на шестом. А сколько? Семь? Десять?!

— Сорок девять дней я наблюдал за тобой, Луций. Сорок девять дней я шел рядом и смотрел на тебя.

— Ты лжешь! Лжешь! Ни один человек не сможет прожить в пустыне столько времени без еды и воды. Тебя нет! Уходи! — генерал закрыл глаза, отмахиваясь от незнакомца рукой, как от кошмара.

— Отрицание и неверие в себя. Это он породил в тебе это! Но подумай сам: за все время ни одной крошки хлеба, ни одной капли воды не попало тебе в рот. Если бы ты был человеком, ты бы умер. Но ты не человек, Луций. Он бы не стал с тобой возиться, если бы ты был, как все. Да, ты состоишь из плоти и крови, так же, как и я, и все же мы с тобой другие. Ты не осознаешь этого лишь потому, что слишком много времени провел среди людей, в обществе того, с кем быть не должен. Пойдем со мной, и я покажу тебе другую сторону жизни. Не ту, которую ты привык видеть. Пойдем, я покажу тебе, что власть не главное, — он протянул руку в ожидании решения генерала.

— Власть? Да что ты знаешь о ней?!

— Возможно, я знаю о ней гораздо больше, чем ты. Если и ты хочешь узнать, пойдем.

— Хочу, — Луций схватился за протянутую ему руку.

Он слышал шуршание скромной одежды, видел лицо, склоненное над ним, с глазами небесного цвета. Сильными руками незнакомец обхватил его. Он был крепок телом, словно солдат, плотник или каменщик, хотя и прост сложением. Позволяя изможденному Луцию опереться на свое плечо и бережно придерживая его, он нагнулся и загреб ладонью горсть песка из-под ног.

— Ты что, знаешь куда идти?

— Кто никогда не терялся, всегда знает свой путь. Даже если он пребывает в темноте. Открой рот, Луций.

Человек поднял руку вверх и стал сыпать песок генералу на язык. Песчинки, выпадая из его руки, превращались в прохладные капли воды. Луций жадно глотал влагу, пораженный увиденному.

— Утолил жажду?

— Да-а-а… — протяжно ответил генерал, вытирая рот.

Меч на его поясе неимоверно отяжелел, словно был отлит из свинца или высечен из гранита. Луция клонило к земле, он припадал на одно колено, но спутник помогал ему подняться. Вскоре рука сама собой потянула за бляшку, и кожаный ремень упал вниз, освобождая тело от неподъемного груза. Луций выпрямился с такой легкостью, словно все последние годы только и делал, что таскал на своем горбу мешки с зерном. Он глубоко вдохнул, и впервые за долгое время воздух для него был наполнен ароматами природы и свежести, а не запахом серы. Все вокруг преобразилось.

— Как?

— Что как, Луций?

— Как ты превратил песок в воду?

— Я же говорил, что покажу тебе другую сторону власти. По вере его и воздается каждому.

— Как зовут тебя?

— Иисус.

Меч еще долго лежал под полуденным солнцем, которое азартно и старательно раскаляло пустыню. Змеиные глаза из дорогих камней, переливаясь, блестели в лучах светила. Вдруг оружие зашевелилось, из рукоятки показался раздвоенный язык, и клинок свернулся в клубок. Затем стальная змея вытянулась в струну, высматривая направление, куда ушел ее хозяин, злобно зашипела и через мгновение полностью зарылась в песок.

Глава XXXVI ОТКРОВЕНИЕ

Склонившийся над кучкой сухого хвороста человек стучал кремнем, высекая искры. Солнце торопливо пряталось за горизонт, и становилось прохладно. Луций внимательно наблюдал за тем, как его спутник усердно пытался развести костер.

— Ты же превратил песок в воду. Так щелкни пальцами, чтобы получился огонь — не так уж и сложно.

— Я сделал это не для себя, а для тебя.

— И в чем разница?

— Это большая разница, Луций. Очень большая.

Ему наконец-то удалось высечь искру, и она попала на сухую траву, которая тут же начала тлеть. Он осторожно дул до тех пор, пока не появился густой дым и не послышалось потрескивание веток.

— Зачем ты меня спас? — опустил глаза генерал. — Ведь ты же знаешь, кто я. И наверняка тебе известно, что я творил и что еще могу сотворить. Ты не боишься меня? Ведь мне ничего не стоит тебя убить.