Империя, которую мы потеряли. Книга 1 - [99]

— Проблема Николая II была вот в чем — обществу он смертельно надоел, а он не понимал этого и не понимал, почему. Ведь в экономике всё было хорошо, Россия шла вперед. Необходимости политических реформ он тоже не понимал и не принимал — в пример он мог бы привести ужасные события в Турции и Португалии, где стремительно воцарившееся подобие демократии привело к очень тяжелым последствиям. Это было «Майданом своего времени».

3. Время правления Николая II было не просто временем экономического роста — это было временем качественного скачка, когда десятки миллионов людей родившихся почти в стране третьего мира — стали жить «почти в Европе». Это можно сравнить с Россией 2000–2008 годов. Но одновременно с этим — бурный экономический рост не сопровождался развитием общества и привел практически к тем же проблемам, какие есть сейчас

— Рост был очень неравномерным. Можно сказать, что после Александра III и Николая II Россий было две. Одна Россия — жила не просто хорошо — при Николае II она достигла европейского уровня благосостояния и развития. Развивалась промышленность, росли банки, добывались нефть и уголь, наращивался экспорт по всем направлениям. Российская наука была не просто передовой, в некоторых направлениях она была в авангарде мировой науки — Менделеев, Бехтерев и многие другие, русские ученые уже при Николае II задумывались о таких вещах как создание атомного реактора или мобильного телефона, опережая мировой уровень на десятки лет. В отрыв уходила и часть деревни — крестьяне добровольно объединялись в кооперативы, покупали в кредит современные сельхозорудия, русские маслодельные артели открывали представительства в Лондоне и Нью-Йорке. Серебряный век русского искусства — Толстой, Чехов, Дягилев, Анна Ахматова. Одновременно с этим в стране были — черные избы, смертность детей от голода, совершенно нищие и бесперспективные деревни и провинция. Рост был распределен очень неравномерно как территориально, так и социально. Европейские города соседствовали с африканской деревней.

Единственный пример подобного это — Италия. Там в одной и той же стране соседствовали фирма Ансальдо, производящая крейсера, не уступающие британским и Сицилия с феодалами, нищими голодными крестьянами и мафией. Этот раскол, кстати, есть и поныне.

— Рост был прерван сильным экономическим кризисом 1900–1902 годов, при том, если весь мир вышел на траекторию нового роста в 1903 году, Россия — только к 1909 году. Причина — война с Японией, конфликт с обществом, революция 1905–1907 годов. Кроме того — после 1909 года рост уже не был органическим, он стимулировался бюджетными расходами и экономической помощью хозяйственным субъектам. Государство стало одним из основных инвесторов. Но это все равно работало.

— Экономический рост в России сдерживался довольно невысокой покупательной способностью значительной части населения, что было вызвано в свою очередь высоким уровнем косвенного налогообложения при практически отсутствующем прямом. Как и сегодня, государство поднимало акцизы — сегодня на бензин и водку, тогда еще соль, уголь, многое другое. Податное бремя было распределено несправедливо — бедные платили слишком много, богатые слишком мало.

3. Как я уже и говорил — неплохое экономическое положение в стране сопровождалось общественной апатией и депрессией. Общество считало, что в 1905–1907 году оно потерпело поражение, люди (понятно, что не все, а активное меньшинство) ощущали себя униженными, опущенными, отстраненными. Пропаганда презрения к власти и отказа от любого сотрудничества с ней — соседствовала с упадническими настроениями — все плохо, лучше никогда не будет, надо уезжать. Именно при Николае II политическая эмиграция стала массовой, в Европе образовались целые колонии политических мигрантов. Многие мигранты, кстати, были с уголовным и террористическим опытом…

Мы сейчас находимся в такой полосе, потому что наша действительность — безотрадна, итоги — ничтожны, а надежды — отлетели от нас». Пусть в прошлом году мы и желали «нового счастья», но не получили ничего, кроме горечи и разочарований…

Скиталец. Молчание //Газета копейка. 1.01.1913.

Нам стыдно за прошлое, стыдно за наше безучастие и равнодушие к жизни текущей — и только, как бы в самооправдание, мы кричим о более лучшем, о более светлом. А лучшее ушло, уходит, мы же становимся хуже и хуже…

М. Городецкий. На Новый год // Газета копейка. 1.01.1917

Подобное нельзя объяснить рационально — но это было тогда, это же мы видим и сейчас.

Гражданское общество в России — М. Зыгарь прав — было, но оно было на удивление незрелым и политически наивным. Я не буду много про него говорить, это тема отдельной главы. Скажу лишь то, что гражданскому обществу не удалось ничего из того, что должно было удаться. Оно не смогло объединить интеллект и капитал — об этом будет рассказ в статье про кадетов, только один из кадетов, Петр Струве осознал всю гибельность вражды интеллигенции и капиталистов, даже пытался организовывать экономические чтения, для других же интеллигентов капитализм был «царством Ваала», они испытывали к нему глухую, непреходящую враждебность, но взамен предлагали совсем уж наивные, утопичные вещи. Гражданскому обществу не удалось ни сформировать корпус управленцев, ни вступить в соглашение с прогрессивной частью чиновничества (а такое было) ни сформулировать отличный от государственного проект развития России — этим и объясняется потрясающая беспомощность русской демократии в период с февраля по октябрь 1917 года, ее бесплодная говорильня. Вдумайтесь — практически единственным проектом который был выдвинут и четко выполнялся были выборы в Учредительное собрание — но выборы выборами, но как решать насущные и тяжелейшие задачи страны в условиях жестокой войны — никто не знал, никто не был готов. Неудивительно, что, в конце концов, Ленин выхватил власть и победил. Против него восстали — но с каким лозунгом? Непредрешенчества? Это значило только одно — что и у белых ответов на вопросы, стоящие перед Россией — нет.