Империя, которую мы потеряли. Книга 1 - [103]

* * *

Немного в сторону — изучая политическую и экономическую историю довоенной Германии, начинаешь понимать, что своевременное введение в Российской Империи конституции и ответственного перед Думой правительства — не решило бы существовавших проблем. Система власти в Германии была практически идеальной с точки зрения русских центристов и правых либералов: прямые выборы в двухпалатный парламент, ответственное перед парламентом правительство, Канцлер как фактический глава государства, но при этом остается монархия, не абсолютная как в России, но и не такая бессильная, как в Великобритании. Разрешены все политические партии, идет публичная политическая борьба, расходование бюджета происходит под прямым контролем Рейхстага. Но пятьдесят лет работы такой системы власти — показали, что в государстве, раздираемом серьезными и объективными внутренними противоречиями, публичная политическая деятельность является не панацеей, а наоборот, усугублением внутренней нестабильности и раскола. Публичная политика превращается в средство мобилизации всех противостоящих друг другу сил и вовлечения в элитные конфликты широких масс населения. Политические партии превращаются в озлобленные группировки, для которых уничтожение конкурента намного важнее, чем благо народа и государства в целом: эти группировки начинают продвигать политические решения, направленные не во благо целого, а во вред кого-то конкретно внутри страны. Например, пароходные компании лоббируют фритредерство, чтобы ввозить зерно из-за границы на кораблях, а аграрии — покровительственные пошлины, чтобы защитить крестьян — но тем самым они отнимают работу у моряков и грузчиков в портах. Сельским хозяевам выгодна высокая цена на хлеб, а промышленности — низкая, так как от цены хлеба зависит стоимость труда. Сельским хозяевам Пруссии хотелось бы иметь хорошие отношения с Великобританией, а сельским хозяевам юга Германии — с Россией, так как из русской Польши и Галиции к ним на заработки приходят сезонные рабочие — гастарбайтеры (как видим, за сто лет мало что поменялось). Таких групп по интересам — десятки, если не сотни, и найти компромисс между сотней разных людей невозможно, а политическое противостояние — не прекратится ни на секунду. Постоянно кто-то будет недоволен.

Принимаемые в ходе ожесточенной борьбы решения часто имеют далеко идущие последствия: например, строительство Флота открытого моря, на которое кайзер долго не мог получить деньги от рейхстага — протолкнул прусский министр финансов Иоганнес Микель, чтобы… не дать истратить деньги на строительство каналов, которые позволили бы производителям (прежде всего зерна) в глубине страны конкурировать с прусскими и вывозить продукцию на экспорт в обход прусских портов. В это сложно поверить — но закон, ставший в 1914 году одной из причин объявления Великобританией войны Германии — принимался именно с такой мотивацией. Парламентская политическая жизнь в Германии — была крайне разочаровывающим, грязным и циничным делом. Любой ее участник — готов был вступить в сговор с кем угодно, в том числе и с иностранцами, и ни на секунду не задумывался об общих интересах, отстаивая свои, частные. Грызлись все и со всеми — англофилы с последователями Бисмарка, промышленники и аграрии, пруссаки и баварцы с силезцами. Это грызня, продолжавшаяся годами и десятилетиями — была публичной и часто приводила к срыву и внешней и внутренней политики страны с тяжелыми последствиями. Вероятно, именно она и породила в немецком обществе, причем в широких его слоях — в армии, в бюрократической среде, в среде простых обывателей — одновременно запрос на твердую руку, какую-то долговременную стабильность пусть даже ценой утраты части политических свобод, и запроса на создание такой идеологии или такого плана действий, который позволил бы примирить враждующие группировки, и принести благосостояние всем, и аграриям и промышленникам, и экспортерам и тем, кто работал на внутренний рынок. Ответом на первый вопрос — стало массовое голосование за НСДАП и тоталитаризм Гитлера. Ответом на второй вопрос — стала разработанная еще до Первой мировой войны лучшими умами Второго рейха доктрина «Натиска на Восток», которая должна была разрубить гордиев узел противоречий в самой Германии и дать возможность разбогатеть всем, и промышленникам и аграриям за счет разграбления наиболее богатых и промышленно развитых регионов России. Этот же план — пытался претворить в жизнь и Гитлер, он никогда не отказывался от него в принципе, просто считал что при его исполнении ранее были допущены ошибки, которые он не совершит. Этот план — родился в самом начале 20 века и оставался актуальным до 1945 года…

Но Гитлер и его НСДАП были неким итогом. Итогом почти пятидесяти лет исканий, итогом труда как минимум двух поколений германской интеллектуальной элиты, направленных на то, как примирить непримиримое и объединить столь разное. Предтечей НСДАП вероятно следует считать Пангерманский союз. Эта организация родилась как крайне агрессивное крыло национал-либеральной партии Германии и инициатором ее создания был профессор статистики Эрик Хаасе. В числе его основателей — так же профессор Гугенберг из Ганновера, профессор Вислиценус, доктор Карл Петерс. Из числа политических деятелей — к нему принадлежали парламентарии фон Кардорф, граф Арним-Мускау, граф Мирбах-Зорквиттен. Первоначальной целью союза было теоретическое обоснование германской экспансии, создание рабочей и способной принести пользу Рейху системы связи с германскими диаспорами, прежде всего в России и в США, разработка основ объединения нации. Одной из основ деятельности союза — было создание платформы для обособления немцев за рубежом, недопущения их ассимиляции другими народами. Поэтому — с самого своего основания все работы Пангерманского союза — направлены на интеллектуальное обоснование немецкого превосходства над другими народами, насаждение антисемитизма, межнациональной и расовой ненависти. Разница с гитлеризмом была в том, что Пангерманский союз разрабатывал все это для немцев, живущих за рубежом: Гитлер же просто позаимствовал это и привнес во внутреннюю политику.