Империя. Цинхай - [180]

— Милый, ты же знаешь, куда ты — туда и я. Как я могу быть против? — покорно сказала Дами, решая, что пока что для её раненного сердца будет даже лучше покинуть место, где столько воспоминаний. Где было столько ночей с Джином, где было столько счастья и любви, где всё закончилось так драматично.

Сандо — приложение к госпоже Лау, в девичестве Квон, вместе с ней не смог посетить Цинхай, и всё это время его терзали мысли о том, как, всё-таки, связаться с Джином, как наладить контакт? Даст ли Дзи-си якобы дракону вообще держать в руках телефон или другое средство коммуникации? И это он ещё не знает, что дракон-то — золотой. А то бы вообще голову снёс. Но предпринять что-либо пока было невозможно. Даже воспользоваться нынешней любовницей — Эмбер, как посыльным, невозможно. Потому что ни одной живой душе нельзя знать, что они с Джином заодно. Разве что тому таинственному человеку, что подкинул записку. Нашёл ли его Джин в Синьцзяне?

В первую же ночь после возвращения Эмбер, как только оказался свободным, Сандо приплёлся к ней в спальню, продолжать играть заинтересованность, располагать к себе. Они с девушкой наладили какие-то странные отношения, ближе к дружеским, чем к интимным, хоть и жарко трахались на досуге. Продолжая упражняться и тренироваться в паре, они иногда встречались на кухне по утрам, вместе завтракали, обсуждая боевики или новости спорта. Иногда они невольно одновременно стягивались к саду, где Эмбер выгуливала своего пса, бродили меж кустарников, сравнивая природу северного и южного Цинхая. Юг Эмбер не знала, о нём рассказывал кое-что Сандо, ведь это были подступы к Тибету, высочайшему, неприступному, неподдающемуся и запретному, в котором хозяйничали только вольные братья, да регулярно образовывающиеся шайки из беглых преступников, которым приходилось обитать там полудикарями.

Эмбер встретила у себя Сандо с охотой, чем дала понять, что в Синьцзяне ни с кем не водилась, и соскучилась по сексу так же, как и наёмник. Но стоило ему прижать её к кровати, как она, смеясь, оттолкнула его и сказала:

— Подожди, дай сначала привет тебе передать. От Николь. — Девушка посмотрела ему в глаза, ожидая реакции. Но её не последовало, Сандо не шевельнул и бровью. Хмыкнув, племянница Энди задрала рукав футболки и показала расцарапанное плечо. — Вот, это от неё. До неё дошли слухи о нас…

— Я думал, что ты достаточно проворная, чтобы увернуться, — расплылся Сандо, рисуя гордую радость от того, что за него сцепились девицы, но внутри даже кишки перекрутило. Николь. Узнала. Бросилась на Эмбер, зная, что силы не равны. Истерировала, плакала, кричала? Конечно. Всё вместе. Он знал её, знал слишком хорошо, чего не должно было быть. То есть, наёмнику положено хорошо знать людей, но не надо было запускать её в себя. Сандо положено быть рядом с ней, когда она заплачет и обвинит его в предательстве, чтобы успокоить и объясниться, но всё, что он мог — это молча и с кирпичной мордой себя ненавидеть, продолжая путаться с Эмбер.

— Если бы я предприняла что-либо, она могла бы пострадать, — опустила рукав девушка, — и тогда бы пострадала я — от Николаса. Оно мне надо?

— Ладно, чёрт бы с ними, — напёр на неё снова Сандо, показывая, что в нетерпении ждёт удовлетворения. Неделя без секса вскипятила кровь.

— Разве тебе не интересно совсем, как она там поживает? — всё ещё с подозрением искала остатки чувств Эмбер в лице напротив. «Не дождётся, это будет стоить её доверия» — подумал Сандо и равнодушно пожал плечами. Но близняшка Генри захотела провести проверку до конца: — Она напилась на свадьбе в дрезину. Впрочем, я бы не сказала, что она явилась туда совсем трезвая. Все дни, что я её там видела, она была либо под бухлом, либо под дурью — явно не в себе. После свадебного банкета Николас вынес её на руках. Бедняжка страдает по тебе, Сандо, и сильно.

Он ещё раз пожал плечами:

— Мне стоит ждать визита Николаса с претензиями? Боюсь, ничем помочь не в силах. Я не центр анонимных алкоголиков. — Убеждённая, Эмбер ухмыльнулась:

— Жестокий наёмник. Чем ты так зацепил Ники?

— Тебе виднее, — схватив её бёдра, вжал их в свои Сандо. Почувствовалось его твёрдое желание. — Так уж и нечем?

— Не поспоришь, — согласилась девушка и, поцеловав его, поддалась приманивающей постели. Они завалились на неё и, как обычно, толком не раздеваясь, кое-как освободив от одежды и белья главные органы и места, необходимые для совокупления, соединили их на покрывале.

Поправивший штаны и майку, покинувший Эмбер, Сандо уверенным шагом побрёл к себе, ничем не проявляя своих чувств, хотя ноги готовы были подкоситься от мучившей его совести. Он живо представлял, будто видел воочию, как ведёт себя без него Николь, как курит травку, чтобы поднять настроение, как напивается, чтобы забыться, как извивается в нервной ломке без возлюбленного по ночам, рыдает и не радуется ничему: ни еде, ни хорошей погоде, ни друзьям и подругам. Может, Николас найдёт, как её утешить? Господи, а если она там переспит с кем-то в таком состоянии? Сандо сжал кулаки, войдя в спальню, которую теперь делил с Тэкёном. В груди заклокотало бешенство: Николь с другим! Её ноги раздвигаются для другого члена, её руки ложатся на чужие плечи, её губ касается рот чьей-то хари. О, это невыносимо! Ему нужно в Синьцзян! Любыми правдами и неправдами, когда закончится контракт с Джиёном, надо что-то придумать, надо обмануть чойчжонов и Утёс, но как? О чём он только думал, когда не украл её у Николаса и не увёз. «Так, спокойно, выдохни, парень, — сказал себе Сандо, — ты бредишь. Какой побег? Какое похищение? Ты в своём уме? Ты должен убить Дзи-си!». И для этого ему, чёрт возьми, необходимо попасть в Синьцзян.