Империи. Логика господства над миром. От Древнего Рима до США - [74]

При этом современным империям запрещается эскалация войны, то есть применение в малых войнах на их окраинах всех тех вооружений, которыми они обладают, поскольку это противоречит представлениям о соразмерности используемых средств. Так, все американские политики и генералы, собиравшиеся победоносно закончить войну на периферии американской сферы влияния с помощью атомного удара, не нашли поддержки у американских избирателей: это относится к когда-то крайне популярному генералу Дугласу Макартуру, который хотел добиться решительного исхода в Корейской войне, сбросив атомную бомбу на Китай, кандидатам в президенты от республиканцев Барри Голдуотеру (1964) и от American Independent Party[115] Джорджу Уоллесу, а также к кандидату в вице-президенты Кёртису Лемею (1968), намеревавшимся выиграть войну во Вьетнаме за счет атомных бомбардировок Северного Вьетнама67. Использование атомного оружия на имперской периферии предотвратил не только страх перед эскалацией региональной войны в атомное столкновение двух сверхдержав, но и четко выраженное представление о том, что тем самым будут дискредитированы все политические идеалы, которые американцы чувствуют себя обязанными защищать. И если можно так выразиться, самоограничение демократических империй при подавлении восстаний и при проведении войн на периферии существенно повышает шансы на успех антиимпериалистических акторов. В связи с этим можно исходить и из того, что

либерализация и демократизация Китая способна расширить пространство действий для тибетцев68.

Конечно, демократически управляемые империи, концентрирующиеся, как правило, на море и на торговле, располагают такими возможностями для перенастройки методом господства и контроля, которых у континентальных империй не было никогда: империя в качестве администратора уходит с оспариваемых территорий и предоставляет тамошнему населению политическую независимость, однако спустя некоторое время она возвращается как контролер потоков товаров и услуг, информационных и инвестиционных струй. И тогда возникает та форма мягкой зависимости, которая не может быть преодолена ни восстаниями, ни партизанской войной. Классическое оружие антиимпериалистической борьбы в этих обстоятельствах не действует: одни думают, что империи теперь уже не являются воплощением репрессивной власти, другие — что формы имперских репрессий и эксплуатации становятся более эластичными и рафинированными. При том конфликте, который выносится на периферию зон имперского влияния, речь в принципе идет о том, не привела ли перемена в форме империи к смене ее характера от режима репрессивного и эксплуатирующего к режиму, гарантирующему мир и содействующему благосостоянию, или же имперское подчинение и эксплуатация попросту стали не столь заметны, но продолжают существовать.

Бои за культурную идентичность и терроризм как стратегии опустошительной войны

Для партизанской войны верно и то, что со времен перехода от аграрного к индустриальному обществу утверждается о войне вообще: что она стоит больше, нежели приносит, безотносительно того, выходят ли из нее победителем или проигравшим, и что пройдут годы, если не десятилетия, прежде чем опустошенные этой войной общества вновь достигнут экономического уровня времен ее кануна. Так как, конечно, антиимпериалистические партизанские войны в основном ведутся в регионах с аграрной экономикой и соответствующим общественным устройством, соответствующие затраты в средне- и долгосрочной перспективе для антиимпериалистических акторов становятся различимыми далеко не сразу. Индустриальных объектов с дорогой и требующей ухода технологией здесь нет, масштабное минирование дорог и полей в антиколониальных войнах практикуется довольно редко; лишь в 1980-е и 1990-е гг. оно стало обычной формой ведения войны сторонами в гражданских противостояниях, а также полевыми командирами.

Негативные следствия затяжных партизанских войн, таким образом, проявляются прежде всего в социальной, нежели в экономической сфере. Они заключаются в распаде прежнего социального порядка, в эрозии традиционных авторитетов и в появлении по меньшей мере одного поколения, которое в существенной степени было взращено войной. Вопреки ожиданиям Франца Фанона, теоретика антиколониальной борьбы, климат войны и насилия не способствует развитию свободного, уверенного в себе человека, который бы активно боролся с позором колониального ига, а порождает травмированные характеры, которые скорее препятствуют строительству нового общества, нежели продвигают его вперед69. Зачастую они ожидают, что будут вознаграждены за перенесенные страдания и потраченные усилия, но редко убеждены в том, что собственно работа по развитию еще только предстоит им и что именно в ходе нее решится, действительно ли были достигнуты цели, ради которых начинали войну. Ветераны партизанской войны — одна из величайших «закладных» при развитии нового общества и при стабилизации его государственности. Как правило, они претендуют на пожизненное обеспечение государственной рентой и ожидают лучшего материального положения по сравнению с остальной частью общества. Следствием этого становятся бесхозяйственность и коррупция.