Империи. Логика господства над миром. От Древнего Рима до США - [64]
Виды империалистического перенапряжения
Наблюдение за империалистическим перенапряжением и его долгосрочными последствиями для стабильности империй восходит к Эдуарду Гиббону, который в своей монументальной работе «История упадка и разрушения Римской империи»[106] (1776-1788) обращался к примеру Рима, однако постоянно бросал взгляд на современные ему процессы развития Великобритании, видя опаснейший из вызовов всякой империи в ее стремлении к чрезмерному захвату территорий и к принятию на себя почти неограниченных задач и обязательств.
В новейшей литературе это явление называют overstretch overcommitment[107]. В экзистенциальных интересах империй уходить при возможности из тех регионов, которые имеют меньшее значение, и избавляться от решения тех обязательств, которые были приняты лишь при определенных условиях. Именно в этом отношении императивы самосохранения империй и функциональные принципы мира, состоящего из государств, расходятся: империи получают тем больше стабильности, чем менее они связаны пространственно и чем меньше позволяют обязывать себя договорами; система государств, напротив, тем более мирно и стабильно существует, чем прочнее зафиксированы территориально пределы входящих в нее стран и чем больше заключено об этом договоров7.
Классическим для империалистического перенапряжения является чрезмерное расширение контролируемых территорий. Уклонение от перспективы перенапряжения при этих обстоятельствах почти всегда фактически означает то же, что и отказ от новых рубежей и задач на той или иной территории. Однако такое представление о перенапряжении и чрезмерных притязаниях основано главным образом на континентальных империях, а для морских империй прошлого подходит только до некоторой степени. В случае с ними риск территориального перенапряжения появляется лишь тогда, когда они продвигаются от гаваней и торговых центров в глубь континента, где попадают под те же условия, что и классические континентальные империи. У морских империй при этом есть подвижность флота, которая может смягчить проблему чрезмерных пространств8: в отличие от армейских подразделений, применяемых при охране границ, в случае с флотом речь идет о перманентно находящемся в движении инструменте контроля и защиты, у которого растягивание охраняемых им коммуникаций не ведет к пропорциональному увеличению потребностей и стоимости содержания. Только поэтому такая маленькая страна, как Португалия, вообще оказалась в состоянии настолько расширить сферу своего торгового господства в Индийском и Тихом океанах и поддерживать ее на протяжении более чем столетия. И еще более верно это для Британской мировой империи, мощь которой определялась количеством ее эскадр, а также качеством судов, навигационными навыками их экипажей и компетентностью адмиралов в маневрах военно-морских сил на большие расстояния. Сокращение времени необходимых стоянок судов в гаванях для мощи Британской империи имело почти такое же значение, как ввод в строй новых кораблей.
Подобные резервы эффективности у классических территориальных империй в деле охраны границ и внутреннего пространства отсутствуют, и потому проблема империалистического перенапряжения для морских и континентальных империй соответственно выглядит принципиально по-разному. Подчеркнем: для морских империй решающей проблемой является не пространственная протяженность, а недостаток технологического развития. Поэтому они должны следить за тем, чтобы лишь часть их ресурсов была направлена на современные технологии судостроения и вооружение, а другая часть всегда оставалась бы свободной, чтобы форсировать новые изобретения и иметь возможность их применять в больших масштабах, прежде чем ими завладеют конкуренты. И вовсе не случайно то, что первая крупная гонка вооружений имела место именно в военно-морском деле, причем между Великобританией и кайзеровской Германией9.
Значение технологического превосходства только возросло с включением в сферу имперского господства воздушного пространства, а с выходом в космос оно увеличилось еще больше. Проблема растягивания территориальных границ теперь не играла почти никакой роли. Следовательно, ответом на империалистическое перенапряжение теперь не мог быть возврат к прежним границам. При пристальном взгля
де американская империя располагает лишь виртуальными границами, которые могут быть очерчены оборонными технологиями возможных контрагентов: за счет наличия у них атомного оружия и соответствующих средств доставки. Впрочем, американская империя на основании своего почти неограниченного господства в воздушном пространстве фактически безгранична. Уход с территорий, контролируемых США вследствие технологического превосходства, который согласно территориальной модели мог бы быть описан как выпрямление фронта, теперь невозможен. Прежде всего в том, что касается воздушного и космического пространства, такой уход был бы равносилен крушению империи.
