Империи. Логика господства над миром. От Древнего Рима до США - [17]

Альтернативой ускоренной циркуляции функционеров является придание по меньшей мере части групп или отдельным лицам функций элиты, которая будет принуждена к безусловной лояльности по отношению к имперскому центру: ее политическая, а также и личная судьба будет зависеть от участи ее властителя, поэтому от нее можно ожидать лояльности и дееспособности, даже если властитель находится далеко и не может прямо контролировать своих исполнителей.

Еще один пример использования меньшинств для обеспечения имперской власти — помимо административного персонала в Российской империи и применявшихся там же казаков — корпус янычар в Османской империи, который размещался не на имперской периферии, а в центре державы, в Константинополе и его окрестностях, и поэтому мог стать прямой угрозой власти султана. Так как янычары являлись лучшими по выучке и оснащению частями, имевшимися в распоряжении султана, он с трудом мог бы справиться с их восстанием. Следовательно, он оказывался в любых обстоятельствах зависимым от лояльности этих элитных соединений. Безусловная верность янычар, а также их чрезвычайная боеспособность обеспечивалась тем, что эти войска рекрутировались в форме так называемого отбора мальчиков (девширме[23]) среди детей из входивших в состав Османской империи христианских областей Балкан. Они не имели никаких социальных связей и политических контактов в центре державы и своей привилегированной позицией были обязаны исключительно благоволению повелителя.

Элита Османской империи продолжительное время имела балканское происхождение; в этническом отношении она была скорее албанской, нежели тюркской. Происхождение из имперской периферии и принадлежность к этническому и религиозному меньшинству гарантировали, что султаны могут положиться на своих янычар и потому не обречены на повторение судьбы некоторых римских императоров, которые становились жертвами восстания преторианской гвардии. То же можно сказать и относительно административной элиты Османской империи. Ее закат начался, когда с конца XVII века в ней стало нарастать количество урожденных мусульман: откупщики складывали подати в свой карман, и центр все более терял контроль над периферией15.

Процесс заката и распада Испанской мировой империи также предоставляет возможность наблюдать, как берут верх центробежные силы, в конце концов приводя даже к выходу крупных регионов из состава империи. Из-за незначительного количества чиновников и военных в Латинской Америке испанская колониальная администрация обходилась сравнительно дешево. Вследствие этого, однако, шла все большая креолизация как в администрации, так и в командовании местным ополчением, призванным охранять социальный порядок, а также отражать набеги кочующих индейских племен. Торговля в пределах испанской Америки и без того была в основном в креольских руках16. Вскоре высший слой креолов убедился, что у растянувшихся к тому времени на огромных пространствах от Калифорнии и Техаса на севере и до южной оконечности Чили на юге имперских владений уже нет оснований для того, чтобы и дальше отдавать богатства Латинской Америки испанской метрополии, дабы за счет них она смогла финансировать свою гегемониальную политику в Европе.

В центре империи, в Мадриде, ситуацию видели, естественно, по-другому и в ходе реформ Бурбонов пытались подавить креольское влияние и возвысить испанцев. Экономический успех этих реформ привел, однако, к нарастающему отчуждению между испанской Америкой и испанской метрополией17. Когда в 1807 году Испания была оккупирована наполеоновскими войсками и вскоре после того королем был провозглашен брат Наполеона, это стало лишь поводом, но не причиной отделения от Испании Центральной и Южной Америки[24].

То, что в случае России являлось социал-политической регионализацией части административной и военной элиты империи, в варианте Испанской империи представляется поддерживавшимся долгое время особым положением верхушки городского населения из белых по сравнению с преимущественно индейским окружением. Центробежные тенденции имперского порядка здесь, таким образом, действовали вопреки опасениям креолов, что после политического отделения от испанского имперского организма они не смогут сохранить свой социальный статус в Новом Свете и будут изгнаны после восстаний рабов и индейцев. Администрация, суд, а также предполагавшие внутреннюю и внешнюю безопасность гарантии стабильности со стороны Испании действовали в противовес этому как центростремительные силы. Лишь когда вследствие бурбоновских реформ цена, которую должны были платить за это креолы, заметно возросла и, в конце концов, в ходе войны с Англией[25] Испания уже не могла сдержать свои обещания, настроения поменялись, а выход из состава империи стал более предпочтительным, нежели дальнейшее пребывание в ее составе.

Русский и испанский примеры показывают, что по меньшей мере после возникновения империи структура и динамика ее устройства может быть постигаема вовсе не только с точки зрения центра. Многочисленные решения, которые играют жизненно важную роль для империи, на ее окраинах принимаются личностями или группами личностей, происходящими из периферии, что явно сказывается на их политических воззрениях. Это вполне относится и к римским императорам начиная со II столетия.