Императорский покер - [39]

"[49]. И они расстреляли. В течение четверти часа маршал Ожеро потерял весь свой корпус чуть ли не до последнего человека (сам он был тяжело ранен). История, вплоть до битвы под Илавой, не видела еще подобной гекатомбы, рекордной с точки зрения скорости исполнения.

Спас Наполеона "циркач Франкони". Бонапарт, видя, что все рушится в тартарары, подъехал к нему и сказал ему с улыбкой, столь свободной, как того требовала отчаянная ситуация:

— Иоахим, ты же ведь не позволишь, чтобы эти азиаты съели нас живьем?

И тогда первый кавалерист Франции, сын корчмаря, Иоахим Мюрат, в вышитом золотом полушубке (понятное дело, собственного покроя), с плюмажем из страусовых перьев на шляпе, сидящий в седле, под которым вместо чепрака была постлана леопардовая шкура, дирижируя тросточкой с золотым навершием, повел по льду крупнейшую во всей мировой истории кавалерийскую атаку- девяносто эскадронов конницы! Удар был настолько чудовищным, словно кто-то грохнул обухом топора по голове. Российские линии лопнули и были растоптаны под копытами, зато галеон Империи мог плыть дальше.

Побоище в Илаве Прусской невозможно описать. Даже самые старые солдаты от перепуга чувствовали, как немеет кожа. Французы потеряли пятнадцать тысяч человек, Беннигсен — почти что половину армии. Наполеон, мрачный как никогда, лично помогал собирать раненых, в то время как армия, вместо того, чтобы вопить "Ура!", кричала: "Да здравствует мир!", "Да здравствует Франция и мир!", "Хлеба и мира!". Через несколько дней император написал печальные слова: "Отец, теряющий своих детей, это не победитель. Крик сердца гасит мираж славы".

А что же тем временем делал его партнер? Играл, и, что весьма любопытно, все время он был уверен, что ведет в счете (Беннигсен доложил ему о своей… победе под Илавой Прусской!). А начнем с "поедания живьем". Александр запустил в обиход пропагандистскую утку, которая отплатила Наполеону за все его шуточки со значительной добавкой. Российские пленные, которых привели пред очи генерала Кольбера, бухнулись на колени и начали умолять, чтобы он не позволил, чтобы его солдаты съели их живьем, поскольку им сообщили, будто бы французы питаются мясом неприятелей! И эти русские мужики в это поверили. Кольбер онемел…

Кроме того, Александр обратился к православной иерархии. Вскоре по всем церквам России, а так же, что самое главное, в армии стали читать письмо Синода, заверяющее, вне всяческих сомнений, что Бонапарт — это предвестник Антихриста, извечный враг христианской веры, создатель еврейского синедриона, и что войну с Россией он ведет, прежде всего, с целью уничтожения Церкви. Потому-то его необходимо уничтожить, о чем подданные Его Императорского Величества Александра Павловича, а особенно — солдаты, обязаны помнить и днем, и ночью.

Окончательно кнута в этом раунде подданные императора Всея Руси получили 14 июня 1807 года под Фридландом. Там уже не было снега. Зато имелись французские маршалы с замечательнейшей диспозицией. При крупнейшем участии Ланна, они заставили войска Беннигсена принять битву на самой неудобной для русских местности, причем, в ситуации, когда Беннигсену не удалось вовремя перебросить через реку Лину всю свою артиллерию. Прибыв на место, Наполеон заметил:

— Редко когда удается прихватить неприятеля на столь крупной ошибке.

Как будто бы в ответ за погром Ожеро под Илавой Прусской — под Фридландом все решила французская артиллерия: замечательная оперативность конных артиллерийских упряжек и массированный картечный огонь. На сей раз русские пытались отвернуть карту атакой кавалерии, которую, правда, пушки помножили на ноль. Подобие с Аустерлицем заключалось в том, что когда убегающая армия царя подожгла мосты, тысячи отрезанных на "французском" берегу Лины солдат утонули в реке. Русские потеряли тридцать тысяч солдат и все орудия!

И это уже было концом раунда. Французские маршалы готовились к тому, чтобы заказывать в Париже собственные парадные портреты, и к новым взаимным "reglements des comptes" (расчетам — фр.), поскольку продолжавшаяся вплоть до Фридланда взаимная куртуазность (Бертье написал сразу же после битвы: "Какую же безумную храбрость проявил Ней! Это его мы обязаны благодарить за победу") начала им слегка надоедать.

У Александра не было чем играть, так как его крупные фигуры полностью подвели. И потому пошел на согласие. Таким образом Бонапарт достиг своей цели и выиграл третий раунд императорского покера — Император Востока должен будет встретиться с ним, как с Императором Запада. А Европа должна будет смотреть, и все запомнит.

Странно, я чуть было не забыл о самом важном. О том, что сильнее всего застряло в моей памяти из последней раздачи третьего раунда. Во время битвы загорелась ферма, располагавшаяся неподалеку от Фридланда. Во дворе стояло дерево, увенчанное гнездом аиста, в котором были птенцы. Мать покинула гнездо, когда языки огня поднялись по древесному стволу, и кружила над ним, пытаясь спасти своих деток. Когда огонь уже охватил гнездо, птица издала страшный крик и бросилась в пламя, чтобы сгореть вместе с птенцами. Вокруг замертво падали тысячи человек, а французские солдаты, которые видели эту сцену, разрыдались. Один раз за весь этот день.