Иллюзии свобод и горькая действительность - [108]

«Случаи, подобные тому, который произошел с Мелегой, безусловно, имели место и в прошлом,— комментировала этот эпизод издающаяся в Париже газета «Интернэшнл геральд трибюн».— Но до сих пор подобные дела разрешались с помощью почетных отставок и щедрых рукопожатий. История Мелеги представляет собой классический случай увольнения редактора за то, что он осмелился воспротивиться попытке грубого нажима со стороны своего издателя и стоящих за ним политических сил».

Горькую чашу Джанлуиджи Мелеги пришлось в начале 1978 г. испить и Манфреду Биссингеру, заместителю главного редактора журнала «Штерн». Те, кто держал в руках «поводья» журнала, могли разрешить ему подчас «взбрыкнуть», приводя в статьях конкретные примеры о судьбе конкретных людей в совершенно конкретных обстоятельствах. Однако ему не позволяли замахиваться на «святая святых» капитализма — на большой бизнес и его устои. А стоило «Штерну» с разрешения Бис-сингера опубликовать статью «...А завтра весь мир?» (строка из песни гитлеровских штурмовиков «Сегодня нам принадлежит Германия, а завтра — весь мир»), посвященную экономической экспансии западногерманского капитала, в погоне за сверхприбылями устремляющегося на иностранные рынки, как последовал грозный окрик. Отсутствовавший во время выхода этого номера главный редактор Наннен позже в гневе воскликнул, делая выговор своему заместителю:

— Из материала создается впечатление, что предприниматели ведут себя по-свински, когда помещают свои капиталы за границу, производят продукцию за счет использования дешевой рабочей силы, а полученные при этом прибыли скрывают в Швейцарии...

И Манфреду Биссингеру было указано на дверь.

Секрет непреклонности «шефа» объяснялся просто: он, как информировал журнал «Ш п и г е л ь», сам оказался под прессом со стороны «героев» статьи, от имени которых выступил Рейнгард Мон, глава могущественного издательства концерна «Бертельсман», которому принадлежит большая часть акций другого издательства — «Грунер унд Яр». А в нем-то выходит «Штерн». «Пожелание» Мона «принять меры» было выполнено.

В связи с этим увольнением западногерманская газета «Т а т» напомнила меткое выражение известного публициста Курта Тухольского, который, характеризуя нравы «свободной» печати, однажды заметил: «Издатель всегда может сказать вам в итоге: «Я нанимал вас, господа, служить не богине Истине... а моему гешефту. Если вам это не по вкусу — уходите»».

Кстати, «дело Биссингера» не было закрыто с его увольнением: как сообщило агентство ДПА, в редакции началась «тотальная» проверка статей 12 сотрудников, которые не очень лестно отозвались об акте политической вендетты. Не исключено, что их ждет такая же судьба.

Подобные истории — отнюдь не исключение, скорее — правило. И происходят они во всех странах «свободного мира». В той же ФРГ издатель газеты «Кельнер штадт-анцайгер» выгнал журналиста Петера Кляйнерта потому, что тот, написав сценарий для местного телевидения, рассказал правду о жутких условиях труда на принадлежащей концерну Флика фабрике по производству полихлорвинила, где в результате отравления 5 рабочих умерло, а 150 стали инвалидами. Гнев издателя объяснялся просто: заводы концерна снабжают газету выгодной рекламой. В Англии немало шуму наделал арест главного редактора газеты «Йоркширский горняк» Джонса, который осмелился выйти в рабочие пикеты. Во Франции, где десятки журналистов оказались за дверями редакций газетной империи Эрсана, жертвой «запрета на профессии» в 1977 г. стал работник государственного радио в Страсбурге только потому, что... прошел слух, будто он — коммунист.

А вот история южноафриканского журналиста Дональда Вудса, которую он поведал западногерманскому журналу «Ш п и г е л ь»: «Тринадцать лет был я главным редактором «Дейли диспетч» — газеты, которая критиковала политику апартеида националистического правительства Южной Африки. Южноафриканская пресса подвергается строжайшему контролю, основанному на более чем двадцати законах, но южноафриканские редакторы знали правила и ухитрялись порой заниматься критикой, не выходя за их рамки.

Такая ситуация существовала до 19 октября 1977 г. В этот день министр юстиции, полиции и тюрем ЮАР Крюгер запретил «Уорлд» — газету для цветного населения, бросил в тюрьму ее главного редактора Перси Квобозу и объявил меня вне закона.

Отныне я не смел переступать порога ни издательств, ни редакций, ни фабрик, ни школ. Я не имел права ни в какое время разговаривать или находиться в обществе более чем одного человека, исключая лишь членов моей семьи. Каждую неделю я должен был регистрироваться в полиции.

В такой обстановке я прожил более двух месяцев. Служба безопасности угрожала моей семье. Однажды ночью кто-то пять раз выстрелил из ружья в окна моего дома. Моей пятилетней дочке прислали майку, обработанную какой-то кислотой. Понадобилось срочное врачебное вмешательство, чтобы спасти ребенка, который доверчиво натянул на себя этот «подарок». И хотя в обоих случаях существовали ясные доказательства, что виновные принадлежат к службе безопасности, полиция отказалась их рассмотреть...»