Иисус глазами суфиев - [6]

3) пояс, который христиане обязаны были носить в странах с исламским законоуложением как представители охраняемого законом меньшинства, чтобы их можно было отличить от мусульманского большинства.

Руми так использует этот термин:

Это святое облачение благочестия

я подпоясал поясом богохульства —

и он громко вопиет о моём постыдстве

в каждом городе.

В строках Саиба Тебризи:

Религия моя искоренена,

вера моя – в развалинах.

Призови же меня к Себе, чтобы мне сбросить

пояс двойственности c чресел.

Суфии используют это слово для обозначения следующих понятий:

1) как знак неукоснительного следования праведному пути и преданности мастеру;

2) как пояс служения, к которому приторочен обет неуклонно следовать Богу.

По словам шейха Шабистари:

Когда я созерцал активное начало,

лежащее в основе всякой вещи,

то увидел, что оно неразрывно связано

с узлом пояса – связью служения,

ибо лишь в своем первоначале

вещи становятся доступными

познанию мудрых.

Подобно настоящему мужчине,

вступи в сообщество Завета [40],

препоясав чресла для тружения,

на коне знания,

с посохом преданности в руках,

захвати с поля мяч судьбы.

Ты был создан

для трудов такого рода.

Пусть неисчислимы сотворенные существа,

твой отец – знание,

мать – твои поступки.

Их чадо – твое состояние – посередине.

Вот как использует этот термин Хафиз в одном из стихов:

Я мог бы благочестие продать,

умеренность бы я расторговал,

даже надел бы пояс, трудясь в твоем квартале.

Но никогда я не продам дервишеского одеянья своего.

И в другом месте:

Суфийское облачение я имел —

прекрасно служащее сокрытию

провинностей моих, (коих за сотню)…

Затем я заложил свою накидку за вино

и нанял музыкантов —

остался только пояс.

3) Кроме того, в суфийских выражениях «пояс» обозначает стремление ухватиться за «крепкую веревку» (хабл-и матин), которой является Возлюбленный.

Монастырь (даир)

В суфийской терминологии «монастырь» означает область внутреннего смысла и высочайшего утончения человеческой природы, а также внутреннее бытие совершенного познавшего.

В стихе Нараки:

В конце концов мы оставили Каабу

и переселились в монастырь.

Благодарение Богу за столь совершенную удачу,

за столь благословенное продолжение —

да славится Господь!

А вот как употребляет термин Джами:

Ступай, живи в монастыре, средь тех,

которых вдохновляет Иисус.

Перемести свою обитель прочь с дороги чужаков.

Монах (рахиб)

Тот, кто бежит от обмана (батель) к истине (хакк) или от множественности (катрат) к Единству (вахдат).

(Мерат ошак[41])

В стихе шейха Шабистари:

Прими изначальную веру [42],

свободный от всех уз, от всех верований,

монахом вступи

в монастырь истинной религии.

Троица (таслис)

Христианский догмат о Троице использует представления об Отце, Сыне и Святом Духе. Хатиф Исфахани в своем знаменитом тарджибанд[43] даёт ее суфийскую интерпретацию:

«Соблазнённое тобою, сердце моё попалось

в твой силок, – оправдывался я в церкви

перед девушкой-христианкой, —

как если бы каждая прядь моих волос

была завязана узелком твоего пояса.

Долго ли еще мне искать путь Единства?

Доколе Единый будет опозорен троичностью?

Как возможно во всеуслышание называть Бога —

Абсолют, Единственного – такими именами, как Отец, Сын и Дух Святой?»

Она раскрыла свои сахарные губы, перед которыми сам сахар умалён, и молвила:

«Когда б Единства тайны ты осознавал, ты б никогда меня «неверной» не назвал.

Лучезарный лик Извечной Красоты отбросил свет в три разных зеркала.

Шелк не становится троичен видом, хоть и зовут его парнийан, харир или паранд»[44].

Увлекшись этой перепалкой, я вдруг услышал,

как вызванивают церковные колокола:

«Есть лишь один.

Ничего больше и нет, кроме Него.

Он – один.

Нет бога, кроме Него, сущего».

Отображение в поэзии качеств и свойств Иисуса

Дыхание Иисуса

Свидетельство о том, что Иисус своим дыханием возвращал мертвых к жизни и исцелял немощных, вдохновляло суфийских поэтов на создание метафор, использующих образ дыхания Иисуса.

Когда Бог заслонил

исходящую из дыхания милость Иисуса,

мир наполнился страстями.

(Аттар, Мосибат-намэ)

Утренняя заря, поминая тебя, смеялась,

воскрешая все существа

дыханием, подобным Иисусову.

(Аттар, Мосибат-намэ)

Восточный ветер, приносящий аромат твоих волос,

дарует жизнь дыханью Иисуса.

От созерцания лика твоего пылает взгляд Моисея.

(Аттар, Диван)

Сие дыханье Иисуса,

что ежечасно зажигает

зарю иную, побуждает

уснувший мир

поднять главу свою с земли.

(Аттар, Диван)

Поскольку слова Аттара

жизнь даруют душе,

его дыханье, без сомненья, то же,

что у Иисуса.

(Аттар, Диван)

Дыханье Иисуса – просто истонченность

губ рубиновых твоих.

Живая вода – лишь намек

на сладость твоих уст.

(Хафиз, Диван)

Запомни, что когда корящий взор твой

сразит меня,

На сахарных устах твоих лежит

воскрешающее дыханье Иисуса.

(Хафиз, Диван)

Врачующий любовные недуги

сострадателен и одарён

дыханьем Иисуса.

Кого же будет врачевать он,

коль у тебя нет боли?

(Хафиз, Диван)

Дыхание Христа,

что мертвых возвращало к жизни,

являлось только вздохом

дыхания Божественного Моего,

питающего Духов.

(Ираки, Ресала-йе лама’ат[45])

Одним вдыханием воскрешаешь

ты сотню мертвых душ.

Кто ты?

Христос, дух или Вода Жизни?

(Ираки, Диван)

Кому поведать я могу об этом тонком деле? —