Взгляни, взгляни, о мусульманин, на христианина
И освободи свой ум от предубежденья,
От горячности поспешной и пустой.
В чём же выражается твоя исключительность?
Будучи последователем Мухаммада,
Ты притязаешь на правоверие,
Христианина же называешь «неверным»,
поскольку он – последователь Иисуса, —
Несмотря на то,
Что оба – пророки, и оба —
помощники один другому.
Так из-за чего же эта нелепая ненависть
к христианам?
Насир Хосров (1004–1078)
Dr. Javad Nurbakhsh
Jesus in the Eyes of the Sufis
Khaniqahi Nimatullahi Publications
London 1983
Перевод: А. Орлов
Редакторы: Л. Тираспольский, М. Кузнецова, В. Новиков, В. Эйхман, А. Журавлева, Р. Сабиров, Е. Гусева
© «Ханикахи Ниматуллахи», 2018
© ООО ИД «Ганга», оформление, 2018
Во Имя Запредельного, Священного
Когда б нас милостью своею
Дух Святой почтил ещё раз,
Иные б также повторили
содеянное Иисусом.
Хафиз
Иисус как пророк Божий проявил человеческие качества искренности, чистоты, любви и милосердия. Несмотря на то, что пророк Мухаммад всегда относился к нему как к брату, и что Коран содержит многократные упоминания о нём, исполненные высочайшего уважения, исламские и христианские лидеры по политическим причинам или просто из предвзятости всегда стремились обойти молчанием эту дружескую связь и предать ее забвению.
И только суфии – из-за отсутствия предвзятости и вследствие внутренней чистоты – сумели избежать того, что пыталось насаждать фанатичное и радикально настроенное духовенство. Суфии попытались сохранить образ Иисуса в своих сердцах таким, каким он был в действительности.
В суфийской литературе Иисус является образцом совершенного человека и примером истинного мастера par excellence[1]. На протяжении столетий суфийские мастера, находясь в лоне ислама, исполненные искренности и любви, не возносили иного, кроме хвалы, Иисусу, представляя его как совершенного суфия.
Изучение текстов мистиков и суфиев показывает, что в кратких историях и наставительных беседах Иисус неизменно предстаёт как совершенный мастер, и вряд ли найдётся суфийский поэт, который не ссылался бы в своих стихах на Иисуса.
Это глубочайшее уважение, которое суфии питают к Иисусу, подтолкнуло меня более внимательно исследовать суфийские мистические тексты с намерением представить эти изыскания как дервишам, так и всем интересующимся. Работа затруднялась по причине моего местопребывания в Соединенных Штатах, где у меня не было доступа ко всем необходимым источникам, однако я посчитал за лучшее свести вместе хотя бы часть того материала, который мог бы подвигнуть мусульман больше размышлять об Иисусе, и в то же время побудить христиан к более близкому знакомству с исламом и не мерить всех мусульман одной и той же меркой, имея в виду, что суфизм, с точки зрения своей методологии, уделяет огромное внимание Иисусу. Точно так же и в практических аспектах суфизма, а именно в области суфийской этики и поведения, всегда преобладал дух Иисуса.
Вечен один лишь Бог.
Д-р Джавад Нурбахш
5 апреля 1982 г.
Бесспорно, нет рождённых без отцовства,
Один лишь Иисус таков в сем мире.
Шабистари
Суфии веруют в то, что Иисус был рожден Марией от Духа Святого и не имеет плотского отца.
В Коране описано, как Бог сотворил человека, вдохнув Дух Святой в тело [2]; для описания рождения Иисуса употребляется такое же выражение, как и для сотворения Адама, то есть «вдуновение» Божественного дыхания в чрево Марии и в глину тела Адама – дыхания, которое есть не что иное, как благодать Святого Духа.
Руми [3] описывает явление Святого Духа Марии следующим образом:
Находящаяся в полной пустоте,
сердцем погрузившись в «ничто»,
Мария увидела Форму, являющую образ души,
Присутствие, наделяющее жизнью.
Возникло видение, запредельное земному, —
Святой Дух упованья,
сияющий как солнце или луна,
ликующий как утренний рассвет,
Явление обнаженной красоты, неприкрытое, нагое виденье
выросло над землей.
Испугавшись своей наготы перед странным Явлением,
Мария отступила, дрожа от ужаса перед соблазном и грехом.
Также и Иосиф, подобно египтянкам,
порезал бы свои пальцы от изумления
перед откровенностью столь полной красоты,
Как чистый замысел внезапно является из сердца
или цветение землёй рождённой розы —
представившийся образ этот расцвёл перед ней.
Ошеломленная видением, себя забыв,
Мария замерла, ища спасения
в Божественном прощенье,
Поскольку в чистоте своей души она привыкла
искать прибежища в Незримом, избегая мирского.
Мир для нее – царство непостоянства,
и потому благоразумие её подвигло сделать
опеку Божию своей твердыней,
И так, помалу, выковывалась крепость ее души до самой смерти,
чтобы никакие силы не преградили путь ее гостю.
У Руми описание встречи Марии с видением[5] следует после нескольких строк комментария, и сюжетная линия восстанавливается в новой главе:
Вот весть Святого Духа для Марии:
«Я ангел от Истины. Не бойся
И не ищи укрытья от меня».
Свет исходил от уст его, когда он говорил,
и возгорался от земли к Арктуру.
Мария же, внезапно взволновавшись, отпрянула,
Обезумевшая, как рыба на прибрежной полосе.
«Я – доверенный от Духа Его,
Я – глашатай Величия», —
Отвечал ей образ Милосердия, —
