Игры олигархов - [8]

- Опьянела, что ли? Так не боись, я с тобой.

- А я и не боюсь… с тобой.

Она понимала - сейчас он ее поцелует, и хотела этого, ждала. И дождалась.

Губы Григория были горячими, сухими и поцелуй получился грубоватый, больной, чего Ярослава не ожидала. Отодвинулась, отвернулась, но из рук его не вырвалась.

- Чтооо? - пропел он.

- Ничегооо, - засмеялась она.

- Тогда двинулись?

- Двинулись.

Они сели на мотоцикл. Второй раз Суздалева ехала на мотоцикле, второй раз прижималась к сильной широкой спине и в полете по городу, когда ветер свистит в ушах, теряла ощущение реальности. Ей хотелось выставить руки ветру и кричать от радости.

А почему нет? - мелькнула шалая мысль и девушка не сдержалась.

Приподнялась, опираясь на плечи парня, поставляя лицо ветру и казалось, полетела в неизвестность, в небо. В жизнь, в беззаботность и свободу. На встречу любви, будущему огромному как мир и светлому как солнце.

- "По дороге к Амстердаму я еще жива, с тобой пока жива! По дороге к Амстердаму я жива!!" - закричала и чувствовала себя живой как никогда.

Гриша засмеялся и закричал в ответ:

- "С тобой еще жива!"

Они летели по городу и было все равно куда, лишь бы путь был бесконечен, и это пьянящее ощущение полета, свободы и риска не покидало, сжилось, сплелось с кожей, мышцами, веной, проникло в каждую клетку души и тело, напитало, как напоило иссохшую от засухи рутины землю.

Гриша припарковался у какого-то клуба и подтолкнул девушку внутрь:

- Вторая часть марлезонского балета! Отрываемся!

Рок гремел, срывая перепонки, но не отталкивал, привлекал, взбадривал, зажигал. Сидеть за столиком было невозможно и, пара протиснулась к сцене, слилась с массой остальных любителей драйва.

Слава просто провалилась в какой-то водоворот феерий, в бесконечность, где только радость и праздник. Ей каждый казался родным и знакомым, близким, понятным - братом, другом. Она ощущала себя частью толпы, а толпу частью себя, свободной, легкой как пушинка, беззаботной, бесконечной и всемогущей. Это ощущение не оставляло ее, когда она с Гришей возвращалась домой, летела на

"харлее" по горящим неоном улицам. Вечный праздник - только так она могла назвать происходящее.

Но он закончился на самом интересном месте - когда они целовались у подъезда. Телефонный звонок раздался как гром среди неба.

- Не бери, ну их, всех, - прошептал Гриша, и как только девушка согласно моргнула, вновь приник к ее губам. Но телефон смолк лишь на пару минут - потом опять настойчиво запиликал.

- Хочешь, пошлю? - предложил парень.

- Нет, сама, - засмеялась. Достала мобильный из сумочки и ужаснулась - пять пропущенных звонков и все от Димы. Нет, ну почему она должна разруливать их с Ларой отношения, начхав на свои? Или ее личная жизнь не имеет ни для кого значения? А если она вообще уже в постели и не одна - время три ночи, между прочим, она совершеннолетняя, свободная - право имеет.

- Да! - рыкнула в трубку.

- Славка, Ларки нет нигде, домой не пришла! - почти истерил

Дмитрий.

- Ну и? Думаешь, у меня под подолом сидит?

- Ты пьяная что ли?! Ларки нет!!

- Не ори! Я причем?!

- Ты последняя ее видела!!

- Хочешь сказать, что я ее утопила?!!

Гриша понял, что ссора с неизвестным приведет к тому, что запланированный им вечер ухнет в никуда, и вместо приятного общения с девушкой в ее постели, превратиться в одинокое маструбирование в своей, забрал трубку и ласково сообщил истерящему абоненту:

- Малыш, приходи завтра, а сегодня не мешай общению влюбленных.

И отрубил телефон вовсе.

"Влюбленных" - унесло Славу в облака, в такую высь, что подумать больно, а представить что вниз - смерть. И забылось все - Ларка,

Димка, институт, завтра, сегодня. Только губы Гриши, его руки, объятья.

- Пошли к тебе, - прошептал. Глаза блестели в полумраке и манили, ломали сопротивление которого и было-то - чуть от благоразумия.

Сколько она ждала этого момента?

Ей нравился Роман, но от близости Гриши, его образ мерк, бледнел и отступал, пропадая напрочь.

Парень не стал ответа ждать, подхватил на руки и понес на третий этаж. Прижал у квартиры, так, что Ярослава с трудом дверь открыла.

Ввалились и как провалились, с ума сошли - одежда в стороны, в неизвестность темной квартиры. Только он и она и никого не надо, ничего. Затмение.

Тепло его тела, упругость мышц и сила, что не оставляет шанса на спасение. И как приятно попасть в его руки, отдать себя в его власть, целовать кожу, от которой идет запах пота и одеколона. И кричать от счастья, глядя в его глаза. Лететь безумной в пропасть безумия.

Пусть день. Пусть вечер, час, миг, но было, есть.

И канула ночь в забытьи, а будильник грянул громом и разделил быль на небыль, провозгласив окончание сказки и начало обычной жизни.

- Это что? - замер над ней Гриша.

- Будильник, - прошептала так же очумело. У обоих глаза с блюдца.

- Блина!

И засмеялись. Стало до коликов смешно, что канул вечер, ночь - они не заметили, и спали ли, жили в эту ночь - все равно.

Ярослава вскочила и, смеясь, пошла в ванную.

- Я провожу тебя, - даваясь смехом, крикнул ей Григорий.

Ярослава глянула на часы и, вихрем промчалась по квартире, подбирая и натягивая раскиданные вещи: