Игры богов - [78]

– Тогда я предложил перекупить дом у новых владельцев, – рассказывал он. – Во время учебы я поднакопил денег и мог себе это позволить. Однако они уперлись – и ни в какую.

– Но если у вас были деньги, почему вы не купили дом по соседству? Здесь, говорят, их много пустует.

– Парень недоуменно взглянул на меня:

– Ведь это же был дом моих родителей!

Н-да. Кажется, мне не суждено этого понять.

Мне, никогда не испытывавшему ностальгии путешественнику, трудно постигнуть умонастроения людей, всю жизнь проживающих на одном и том же месте. Да еще говорящих при этом о корнях. Наверное, это скучно. Впрочем, они-то так не думают.

Значит, правы древние. Каждому свое.

В любом случае за парня было обидно. Он совсем не заслужил такой несправедливости по отношению к себе. Тем более несправедливости глупой и необоснованной.

Я почувствовал, как меня охватывает давно знакомое желание вмешаться. Дурацкое желание. Не для того я прилетел на Горвальдио, чтобы заниматься поисками правды для местного населения. Да и что я мог сделать так, походя? Нет, сейчас нужно высказать свое сожаление и расстаться. Слава богу, жизнь уже научила меня, что из хороших намерений получаются наихудшие результаты.

Парень тем временем продолжал:

– Я пробовал взывать к их совести… Ну да вы сами видели, что из этого получается. «Мне очень жаль…» – хотел сказать я.

– Кажется, нам следует вернуться, – сказал я.

– Что? – переспросил парень. Я подмигнул:

– Сделаем еще одну попытку.

Он с сомнением покачал головой, но я заметил, как в его глазах вспыхнула надежда.

Всю дорогу, пока мы возвращались, я задавал себе один и тот же вопрос: зачем мне это надо? Видно, маловато неприятностей сваливалось на мою голову в последнее время.

На улице мало что изменилось. Прохожих здесь по-прежнему почти не было. Мы подошли к дому и поднялись по ступенькам. Я позвонил.

Внутри послышались шаги. Дверь открылась.

На пороге стояла женщина примерно моего возраста. Ее можно было бы даже назвать красивой, если бы не кислое выражение лица. Выражение это лучше всяких слов свидетельствовало о взглядах его хозяйки на жизнь.

– Добрый день, – она сделала попытку улыбнуться, но смотрелось это жутковато. После таких улыбок собаки, визжа, разбегаются по подворотням, а птицы спешат освободить небо.

Потом она увидела моего спутника, и этот намек на приветливость мгновенно исчез. Лицо начало багроветь.

– Это снова… – В ее голосе появились визгливые оттенки.

Во мне потихоньку, помимо моей воли, закипало отвращение. Это был один из тех моментов, когда мне становилось стыдно за весь человеческий род.

Стыдно перед самим собой.

– Простите за беспокойство, – я вежливо кивнул. – Я бы не стал нарушать ваш покой, но по долгу службы мне необходимо задать вам несколько вопросов. Дело касается вот этого гражданина.

Мой официальный тон подействовал на хозяйку отрезвляюще.

– Разрешите? – я шагнул в открытую дверь.

Она еще не успела ничего сообразить, поэтому автоматически отступила в сторону. Мы вошли.

Дом во многом напоминал тот, где жила Марго. Снова разноцветные витражи, высокие потолки, простор залов.

Хозяйка наконец опомнилась:

– Собственно…

– Давайте присядем, – предложил я, кивнув в сторону кушетки. И, опять не дожидаясь приглашения, прошел в указанном мною направлении, увлекая за собой своего случайного знакомого.

Закрыв входную дверь, хозяйка последовала за нами. Очевидно, покорившись неизбежному.

Наглость – второе счастье?

В этот момент мне самому стало любопытно, как я, не имея ровным счетом никаких полномочий, собираюсь отстаивать призрачную «справедливость»? Призрачную потому, что хозяйка была по-своему права. Она ведь не присвоила дом, а купила. И от этого просто так не отмахнешься. «Ну что, чью справедливость будем отстаивать?» – усмехнулся я мысленно.

Но женщину не связывали с этим домом ни традиции, ни воспоминания. Она могла бы преспокойно вместо него купить любой другой в округе и жить там так же хорошо, как и здесь. Единственное, что могло удерживать ее, – врожденное упрямство.

С парнем дела обстояли совсем по-другому. И меня раздражало это отсутствие со стороны хозяйки элементарного уважения к чужим ценностям. Порок, заслуживающий всяческого порицания. Да и наказания, если уж на то пошло.

Жаль, что местное население не практикует каннибализм. Каннибалы обычно быстро и качественно решают подобные недоразумения. Ну и от пороков избавляют.

– Позвольте мне в нескольких словах сформулировать проблему, – тем временем говорил я. – В данный момент юридически вы являетесь владелицей дома.

Женщина кивнула и открыла рот, однако вставить замечание я ей не дал.

– Хорошо. Вы, – я повернулся к парню, – претендуете на владение домом по праву наследования.

Он тоже кивнул. Сказать, правда, ничего не пытался.

Уже достижение. Оба спорщика со мной согласились. Начало положено.

Я снова обратился к хозяйке:

– Вы отстаиваете свое право жить в этом доме, поскольку приобрели его на совершенно законных основаниях.

– Безусловно, – она все-таки вклинилась в мой монолог.

Я поднял руку, показывая, что еще не все сказал, и женщина опять замолчала.

– Ваши позиции безупречны, – сообщил я ей.