Игроки и любовники. Книга 2 - [33]

Господи! Он знал, что у него то самое. Он может даже от этого умереть!

Поделиться своей бедой ему было не с кем. Слишком стыдно, он не вынесет. Пожалуй, лучше всего умереть. Он запирался в своей комнате и размышлял над симптомами, которые день ото дня становились все определеннее. Если он умрет, мать наверняка узнает, от чего. Если бы отец был дома… Он бы понял. Может, даже посочувствовал. И уж точно бы помог.

Три с половиной недели он терпел боль. Но дело дошло до того, что он даже помочиться не мог, так было больно. Тогда он решился. Он подделал подпись матери на чеке, получил по нему деньги без проблем, так как в банке его знали, сказал Эдне, что приятель приглашает его в Шотландию на несколько дней, автостопом добрался до лондонского аэропорта и купил билет на ближайший рейс до Лос-Анджелеса. Впервые в своей жизни он стремился к отцу за помощью.

На концерт в Голливуде все билеты были давно распроданы.

— Каждая гребаная знаменитость норовит урвать себе билетик, — хвастался довольный Берни. — Понять не могу, как я их всех втисну. Вы ж не думаете, что я откажу Стрейзанд или Битти? Самый блестящий состав зрителей за последние много лет в этом городе. Эл в хорошей форме?

— Трезв, не требует баб, просто не знаю, что с ним такое, — ответил Пол. — Никогда не видел его в таком скверном настроении.

— Не суетись, — предупредил Берни. — Нам еще одного Тусона на хрен не надо. У меня тут на шее сидит куча фотографов, ожидающих, что он что-нибудь выкинет завтра. Как думаешь, Эл не станет возражать, если ребята из „Ньюсуик" прилетят на вертолете?

— Спроси его.

— Ладно, Пол, ты спроси. Я с ним не могу говорить, с ним никто теперь не может говорить, кроме тебя.

Хоть Пол еще и не осознавал этого, Берни сказал правду. Эл ни с кем не поддерживал отношений. Может, это и лучше, чем его беспробудное пьянство, а может, и нет, кто знает.

— Спрошу, — решил Пол. — Если есть место, я уверен, что он согласится.

— Да полно места, — прохрипел Берни. — Теперь насчет сегодняшнего вечера. Я договорился, что за нами заедут в шесть сорок пять. Думаю, в качестве почетного гостя Элу следует прибыть пораньше. Дорис Эндрюз фотографировать в доме никому не позволит, за исключением репортеров из журнала мод, но она все организует для прессы снаружи, так что, если гости не возражают, чтобы их фотографировали, она мешать не будет. Она неплохая бабенка, вот муж ее говнюк порядочный…

— Все знаю, — перебил его Пол. — Я с ним вчера встречался.

— Что-нибудь примечательное?

— У него есть предложение для Эла.

— Мне прессе об этом шепнуть?

— Пока попридержи, Берни. Я еще не знаю, Эл сейчас не в настроении принимать решения. Пусть сначала прочтет сценарий. Скажу тебе через пару дней.

— Договорились. Приятель Кармен Раш уже достал меня по поводу вечеринки в честь Эла у них. Похоже, там будет что-то несусветное.

Пол кивнул.

— Но, ради Бога, только после концерта.

— Конечно, они в курсе. Они сами на концерт собираются. — Берни сиял. Неплохо он поработал. В его городе, а это его, Берни, город, черт побери, Эл — настоящий герой. Сегодня на вечеринке у Дорис Эндрюз и Лу Марголиса соберутся все сливки голливудского общества. Его старшее поколение. Богатая талантливая элита Беверли-Хиллз. Уважаемые кинозвезды и партнеры им под стать. Киноворотилы и их жены, да еще пара-тройка красоток для антуража.

С другой стороны, на вечеринке у Кармен Раш будет и совсем другой Голливуд, молодой. Новый Голливуд. Рок-звезды — миллионеры и их жены. Фанатки. Наркоманы и наркоманки. Манекенщицы. Модельеры. Агенты. Издатели порножурналов. И девицы, девицы, девицы.

Берни с нетерпением ждал этой вечеринки. Кармен Раш жила в роскошном особняке у самого океана в Малибу. Она сначала купила небольшой дом, но в течение пяти лет большой славы приобрела постепенно еще шесть соседних домов и объединила их в один комплекс. Получилось длинное, совершенно невероятное строение, которое пользовалось почти такой же славой, как и сама Кармен.

Берни был там только однажды, но запомнил этот визит навсегда. Он накурился до умопомрачения, наркоты там было навалом, и очнулся в надувной лодке посреди океана вместе с обдолбанной старлеткой. К счастью, их отнесло не слишком далеко от берега, но он все равно до сих пор вздрагивал, вспоминая этот эпизод. В океане, это же надо! Хотя, какого черта, жить надо рискованно!

— Почему ты это надела? — спросила Линда.

Даллас повернулась к ней от зеркала.

— Тебе не нравится?

— Чтобы перекусить в забегаловке — идеально. Но для такой вечеринки?

Даллас нахмурилась.

— А с чего мне наряжаться? Там будет полно похотливых стариков. Фу, какая гадость! — На ней был бесформенный мохеровый свитер и брюки. Волосы она затянула сзади в пучок, на лице — никакого макияжа. — Ты считаешь, я выгляжу ужасно? — спросила она. — Так если я буду выглядеть ужасно, может, они все оставят меня в покое?

— Детка, ты никогда не сможешь выглядеть ужасно. Если тебе хочется сегодня вырядиться так, валяй. Мне все равно. Я только что хочу сказать? Ты ведь снимаешься в рекламе Мэка? Как насчет имиджа? Я хочу сказать, Арон Мэк посмотрит на тебя, хлопнет себя по лбу и скажет: „Мама родная! Надо же так ошибиться!" И прости-прощай миллионы долларов.