Иерусалимские дневники - [24]

Шрифт
Интервал

машину аптекаря – прямо- таки шпионские страсти… Надеюсь, что это не понадобится.. хотя сам я резать в таком месте боюсь, нужна глубина 3-4 см,. врач

– еврей из Раананы мне уже давал мне по телефону детальные советы как резать, чтобы не попасть в артерии… но, боюсь, что это не сделало из меня

доктора Пирогова. Вчера начал колоть лошади лошадиные антибиотики, а с утра добавил ( уже в пасть, с малиновым сиропом из пластиковой бутылолчки

‹человеческие› сульфамиды ( по 8 таблеток 2 раза в день) – она вроде бы повеселела, лучше кушает, звонче ржет, видя меня… на уколы и вонючую

ихтиловую мазь не обижается.

Хотел написать еще кое- что о собственном знакомстве с ‹Иерусалимским вопросом› ( или точнее о том как у людей создают ощущение, что

Иерусалим – это не более, чем абстрактное понятие… ) – но оставлю это для следующего письма…. Нужно писать доклад, лечить лошадь, поучить турецкие

глаголы и сходить взглянуть – не расцвела ли уже в этом году на склоне между Кдумим Цафон и Гиват Шалем моя любимая, очень редкая здесь, дикая

орхидея ( вида ‹дворанит тхульхелет› – ‹лазурная орхидея› если я правильно определил ) …Она – единственная, которую я нашел во всей округе, прячется

на перемычке между двумя камнями, похожими на верблюжьи горбы,. Я хожу к ней на свидание уже минимум лет 8, вожу своих детей ( помню, как

однажды, году этак в 93, вместо урока истории, водил туда весь11 класс девочек из школы ). Она почти черная, с двумя тонкими голубыми, цвета

весеннего неба, полосочками на ‹язычке›… Она – часть моей Планеты Маленького Принца…. надеюсь, что Ослик её ещё не съел…. Мягкого тихого и

доброго вам снегопада – пусть он спрячет всю черноту и грязь мира…хотя бы – до неизбежности весенних луж…

Миша.

19-01

Шалом ! Я уже забыл, когда в в последний раз писал эти слова- как же давно это было. Компъютер у меня в порядке уже неделю, но я за все это время не

написал ни единого письма – нахожусь просто в каком-то ступпоре. Приезжаю очень поздно,около 11 – и после ужина плюхаюсь на диван – посмотреть

выпуск новостей в 12ночи ( именно на это время приходится еда), редко, когда меня хватает на15 мин. выпуска… где – нибудь среди ночи, или под утро

обнаруживаю себя на том же месте – никакие попытки разбудить меня после новостей и утащить в постель успехом ни оканчиваются.

О том, что творится вокруг, писать уж нету сил – всё это стало настолько обыденным…. никогда бы не подумал, что и к этому можно привыкнуть. Из

"милых мелочей " : ну вот как – то раз нас с Алоном утром тормознули недалеко от ишува Эли – армия проверяла "хефец хашуд" – развернули нас назад – на

обьездную дорогу над Иорд. долиной – уже подьехав к Иерус. узнал , что на этот раз там был не муляж или к-нибудь "самопал" из водопроводной трубы с

толовой шашкой, а два 150 мм снаряда с двух боков дороги и радиовзрыватель, получающий сигнал через сотовый телефон ( такие штуки арабов научили

делать на курсах ЦРУ, к-рые проводились здесь для их разведслужб после Осло ). Вчера ехал домой на автобусе с 18 часов до 23 – стояли час в вади

Харамия ( где убили Сару Лиша )- снова мина… а потом, уже выйдя на дорогу у Карней )Шомрона и поймав тремп в Кдумим – снова застрял на 40 минут,

где уж никак ни ждал, а именно в Эль-Фундуке, где я покупал лекарства для Ливнат ( у самого Кдумима ). Пропасть армии, полиция с собакой, машина

комсостава, бродит полицейский с миноискателем, что-то ищет в траве, в деревне – ни души, все окна темные, у нас проверили документы – солдаты

сказали, что арабы пожаловались, что их обстреляли поселенцы. Утром я узнал, что обстрел правда был, но с точностью наоборот – стреляли по машине и

дому одного из "маштапов" ( араба, бывшего в прошлом, или м.б и не только в прошлом.. помошником ШАБАКА) – их сейчас "органы" Арафата режут

ежедневно по всем деревням, казнят на площадях Шхема и Газы… ( в свое время, как говорят, Шабак выдал их списки Арафату под обещание амнистии ).

Ну и так… по мелочам… Очень хочу написать про похороны семьи Кагане и демонстр. в Иерусалиме – но снова нет времени, сейчас уже 18 час., через пол

– часа мне идти давать урок здесь, в Кдумим. Вечером, после урока попробую поучить язык, м.б. что нибудь почитаю по теме.

Ливнат сидит на диете – только сено и трава на пастбище, чуть- чуть зерна утром. Воспаление суставов прошло, на пастбище, с голодухи, бежит довольно

резво, а вот, что делать с опухолью – ума не приложу, хотя она ей пока не очень мешает. У нас – почти лето,все цветет. Расцвели ирисы, дикие люпины,

посеянные у меня на участке – страшно подумать, что будет к лету, если не будет дождей. Сейчас природа находится примерно в состоянии ,

полагающемуся ей в марте.

Скоро выборы – выбираем "из двух зол" – но,конечно, Шарона. По всем опросам Барак получит не более 30% голосов,но есть риск, что в посл. момент он

снимет кандидатуру и уступит место старому пердуну и маразматику Пересу, к-рый у левых слывет интеллектуалом европейского масштаба ( как же – он

попиисывает обзоры французской литературы в "Хаарец", "истинным переемником Рабина", и получит еще много арабских голосов ( из тех кто не пойдет на


Рекомендуем почитать
Максимилиан Волошин, или Себя забывший бог

Неразгаданный сфинкс Серебряного века Максимилиан Волошин — поэт, художник, антропософ, масон, хозяин знаменитого Дома Поэта, поэтический летописец русской усобицы, миротворец белых и красных — по сей день возбуждает живой интерес и вызывает споры. Разрешить если не все, то многие из них поможет это первое объёмное жизнеописание поэта, включающее и всесторонний анализ его лучших творений. Всем своим творчеством Волошин пытался дать ответы на «проклятые» русские вопросы, и эти ответы не устроили ни белую, ни красную сторону.


Вышки в степи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Всем спасибо

Это книга о том, как делается порнография и как существует порноиндустрия. Читается легко и на одном дыхании. Рекомендуется как потребителям, так и ярым ненавистникам порно. Разница между порнографией и сексом такая же, как между религией и Богом. Как религия в большинстве случаев есть надругательство над Богом. так же и порнография есть надругательство над сексом. Вопрос в том. чего ты хочешь. Ты можешь искать женщину или Бога, а можешь - церковь или порносайт. Те, кто производят порнографию и религию, прекрасно видят эту разницу, прикладывая легкий путь к тому, что заменит тебе откровение на мгновенную и яркую сублимацию, разрядку мутной действительностью в воображаемое лицо.


Троцкий. Характеристика (По личным воспоминаниям)

Эта небольшая книга написана человеком, «хорошо знавшим Троцкого с 1896 года, с первых шагов его политической деятельности и почти не прекращавшим связей с ним в течение около 20 лет». Автор доктор Григорий Зив принадлежал к социал-демократической партии и к большевизму относился отрицательно. Он написал нелестную, но вполне объективную биографию своего бывшего товарища. Сам Троцкий никогда не возражал против неё. Биография Льва Троцкого (Лейба Давидович Бронштейн), написанная Зивом, является библиографической редкостью.


Дракон с гарниром, двоечник-отличник и другие истории про маменькиного сынка

Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.


Иван Васильевич Бабушкин

Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.