Иегуда Галеви – об изгнании и о себе - [88]

– Почему не поехали?

– Не хочу увозить отсюда своих детей. Царство Божье наступит в дни второго пришествия Христа, когда евреи соберутся на своей земле.

Заметив, что Шаббат уже кончился, гостья поспешно поднялась и со словами, что ей ещё столько всего нужно переделать за вечер, направилась к двери. У порога оглянулась, спросила:

– Какие пироги вам понравились больше? С капустой или с яйцами?

– И те и другие замечательные, но с капустой, пожалуй, вкусней.

– В следующий раз принесу с капустой и грибами, – пообещала Надя и тщательно закрыла за собой дверь.

Я же ходил по комнате, изживая впечатления её рассказа; представлял тоненькую, худенькую девочку в телогрейке, плывущую против течения устоявшихся в тех диких краях нравов. Насчёт Христа ничего не стал ей говорить, всё сложится само собой; дети будут служить в армии, сделают гиюр и приобщатся к вере своей выселенной из Польши прабабушки Саломеи. Впрочем, в Израиле свобода вероисповеданий, каждый волен выбирать.

Опять же, не по крови, а по настрою души человек причастен к той или иной религии. Сколько раз, читая историю своего народа, вспоминал племянника основателя еврейской философии Филона Александрийского – Тиберия. Отказавшись от веры отцов, он служил прокуратором Иудеи и казнил много соплеменников. Он же в Иудейской войне способствовал успеху римских войск в разрушении Иерусалима. Хорошо, что Филон не дожил до тех дней. Есть и те, которые, не будучи иудеями, ощущали себя перед лицом Всевышнего и спасали евреев. И таких больше, чем отказавшихся от своих корней. Часто вспоминаю консула Японии в Литве – Тиунэ Сугихару. Вопреки воле правительства своей страны, сотрудничавшего с гитлеровской Германией, он до последней минуты, пока печать была в его руках, торопился выписывать транзитные визы людям, обречённым немцами на уничтожение.

Давид, мой сосед, без которого квартира кажется большой и неприютной, приедет из Кирьят-Арбы через два дня, мне только и остаётся, что вернуться к книгам и своим прерванным размышлениям о событиях нашей истории. Если Первый Храм был воздвигнут при царе Соломоне во времена высшего национального единства, то разрушение Второго Храма и рассеяние иудеев, игнорирующих предписание «возлюбить ближнего своего», стало наказанием за беспричинную ненависть друг к другу. При таком положении не может устоять государство. Снова и снова мысленно возвращаюсь к Иосифу бен Маттафия, оставившему свидетельство тех трагических дней. Будучи из знатного священнического рода, его отец добился особого признания благодаря главной еврейской добродетели – справедливости. Иосиф ещё в юности задумался об отношениях с Богом. Он пишет о себе: «Ещё когда я был подростком около четырнадцати лет, меня все хвалили за любовь к книжности… а в шестнадцать лет мне захотелось познакомиться с нашими сектами, так я полагал выбрать наилучшую…»[191]

Очень мне понятны и близки его поиски: какому религиозному направлению в иудаизме отдать предпочтение? Саддукеям – правящей династии, не верящей в бессмертие души? Или фарисеям, уповающим на справедливость если не в настоящем, то в будущем воплощении? В поисках истины юноша ушёл в пустыню к аскетам ессеям, устранившимся от плотских радостей и разногласий враждующих партий. Склонные к мистицизму ессеи всё приписывали воле Божьей.

Сколько раз я мысленно следую за Иосифом в Кумран, находящийся примерно в полутора километрах от северо-западного побережья Мёртвого моря. Повышенное содержание кислорода и высокая концентрация соли в воздухе определили своеобразный микроклимат, который, как полагают некоторые исследователи тех мест, помогал отшельникам раскрытию тайны небес. Для ессеев небесное предсуществование души было данностью, а её вселение в тело, а лучше освобождение от тела – темницы души, определялось независимостью человека от материальной, земной жизни. Но можно ли найти истину, будучи отшельником? Да и так ли уж сектанты были чужды реальности? Ведь они участвовали в войне с римлянами, были среди защитников крепости Масады, а когда поражение стало очевидным, предпочли смерть рабству. Но это случилось потом, спустя два десятилетия после того, как Иосиф разделял с ними их скудную трапезу. После поражения в Иудейской войне оставшиеся в живых ессеи основали среди александрийских иудеев религиозно-аскетическое общество терапевтов – ревнителей чистоты нравов.

Три года прожил Иосиф у ессеев, и мне нетрудно представить, что он довольствовался всего лишь хлебом, зеленью и водой. А вот на то, что, будучи аристократом, принял их правила быта, в частности – не менять платье и обувь до тех пор, пока они не разорвутся и станут совершенно непригодными, у меня не хватает воображения. Материальная скудость не помешала, может быть, даже помогла научиться у жителей пустыни концентрации мыслей, обострённой интуиции. Вернувшись в Иерусалим, Иосиф примкнул к активным фарисеям. Те, в отличие от саддукеев, не считали, что Тора находится в их нераздельном владении, и потому ратовали за то, чтобы весь народ знал Святое Писание. Следствием чего образованные люди, не принадлежащие к высшему сословию, стали играть важную роль в повседневной жизни страны.