Идущий в Иерусалим - [12]

¾ Это Лотово томление, сынок, ¾ пояснил отец Паисий. ¾ Представь, цветущий город-сад в богатой роскошной долине. И все население погрязло в самом гнусном грехе, который до сих пор называют содомским. Среди обезумевших полу-людей, полу-зверей живет праведник Лот. И ничего он не может сделать. Никак не может повлиять на грешников. Остается только терпеть и молиться. Истекая слезами, кровью, жизнью…

¾ Но Лота Господь вывел из Содома перед сожжением города.

¾ Да. «Лот спасся в Содоме, а Иуда рядом со Спасителем погиб навечно». Святые отцы говорили, что «Лотово томление» ¾ это подвиг христиан последних времен. Кто вытерпит, кто выпьет чашу скорби до конца, тот на Небесах станет выше монахов-пустынников первых веков христианства. На долю последних святых не выпадет ни чудес, ни хождения по водам, ни воскрешения мертвых… Жизненный путь таких подвижников будет растворен смирением. Внешне они ничем не будут отличаться от остальных. Лишь только вера, глубоко сокрытая, но живая вера в томящемся сердце ¾ вот что их будет отличать от безумствующего гибнущего мира.

Вадим читал жития христианских мучеников и не мог понять, почему они с радостью шли на мученический подвиг? Ну ладно, принять страдания по долгу совести, как необходимое зло, ¾ это понятно. Но почему с радостью, с великой готовностью? Это никак в него не вмещалось. «Это неестественно!» ¾ кричало что-то в нем, преграждая путь к истине. И решил он молиться о вразумлении. И ждать.

И вот однажды случилось с ним нечто необычное. Он постился ¾ и не испытывал ни тяготы, ни сосущего голода. Он засыпал под утро и то лишь на часок ¾ и оставался бодрым. Он молился ¾ и внимание, уходившее в глубины слов, не рассеивалось. Затаив дыхание, с радостным страхом ожидал он: что дальше?

На третьи сутки за полночь вычитал он свое правило и отложил молитво­слов.

Прожитые годы калейдоскопом пронеслись перед ним. Ярко вспыхнули самые счастливые дни. Но какой серой и ничтожной показалась ему прожитая жизнь! Видел он нагромождение книг, нот, пленок с фильмами, холстов, скульптур ¾ лучшее, что создано за историю человечества. Но то были только первые две-три ступени бесконечной лестницы, устремленной в бездонное Небо.

Всё стало ничтожным: искусство, учеба, работа, открытия, богословские искания, подвиги ¾ всё! Усохло, сжалось в крошечную песчинку, утонуло в огромном море собственного ничтожества и безпомощности. Открылось вдруг с полной ясностью, что только осознание собственной духовной нищеты и стремление к любви ¾ вот за что дарует Господь немыслимые богатства Свои.

Новым взором увидел он заболоченное русло, по которому текла его жизнь. Свою комнату, увешанную иконами. Заношенные брюки и свитер, протертый ковер на полу. В этот миг все его радовало. Так радуется человек, соскучившийся в чужом краю по милой родине. Садится он в поезд, и всё ему здесь своё: старый разбитый вагон, устоявшийся запах торфяного дыма и пота, пыль сидений и копоть оконного стекла ¾ это с родных мест, из отечества. Старенький поезд с лязгом трогается и проезжает первые метры в сторону конечной станции ¾ а сердце счастливо забилось в ожидании скорой встречи с лучшим местом вселенной. Где по сочной травке бегали твои босые розовые пятки. Где все тебя любили, тискали, целовали. А добрая мама была так молода и красива.

Вадим проживал счастье созерцания чего-то настолько великого, что даже именовать остерегался. Но радостного блаженства оказалось так много, что захотелось поделиться этим избытком с людьми. Он оглянулся, но увидел, что они закрыли глаза от яркого света, кто-то отвернулся, а кое-кто уж и прочь побежал.

¾ Что с ними?

¾ Они в помрачении.

¾ Как им помочь?

¾ Возьми их с собой.

¾ Как?

¾ Посади в свой ковчег и плыви к берегу.

¾ А я смогу?

¾ Сам ¾ нет. Но молись, и помощь не заставит ждать.

Вадим снова прошел по своему жизненному пути, собрал людей и посадил в лодку. Далеко за волнами и штилями, за омутами и штормами ¾ на самом горизонте ¾ сиял дивный берег. Там в тихих лагунах ласково шуршала прозрачная волна. По белому прибрежному песку прохаживались люди, вглядываясь в морскую даль в ожидании прибывающих. В зеленых зарослях пели птицы, высились дворцы и храмы, а над всем сиял и царствовал  Иисус Христос, собравший в крестные объятия детей Своих.

Вадим изо всех сил работал веслами. Стремление доплыть до желанного берега и доставить туда людей горело в сердце и прибавляло сил. Один за другим приходили в себя пассажиры лодки. Они просыпались, как от тяжкого пьяного сна. Пытаясь помочь, они помаленьку гребли ладошками. Налетали крепкие ветры, волны накрывали лодку темной волной, в безветрие люди изнывали от жажды и зноя, но Вадим непрестанно взмахивал веслами. От нечеловеческих усилий пот заливал глаза. Ладони, сжимавшие рукояти весел, ступни, упиравшиеся в шпангоуты, сочились кровью. Люди, разглядевшие дивный берег, приобретали силы, они все живее помогали ему и себе.

До берега остались считанные сотни метров, но Вадим полностью обессилел, зато люди работали изо всех сил. У самого берега он рухнул в изнеможении. Из ладоней и ступней вытекали капли крови. Его подхватили чьи-то руки и донесли до прибрежного песка. Сначала спина, потом голова, потом обмякшие руки и ноги ¾ плавно легли на доброе тепло песка. Кто-то подошел, обнял его и сказал: