Идеи о справедливости: шариат и культурные изменения в русском Туркестане - [117]

. Из 8949 рублей – суммы, определенной в мирном соглашении, – брат получил 8749 рублей наличными и один участок земли, оцениваемый в 200 рублей. Если считать, что всего наличных было 45 429 рублей 16 копеек, без мирного соглашения он получил бы (с учетом расходов на участие свидетелей) 24 600 рублей. Данное мирное соглашение не отступает ни от одной книги, где приводятся нормы исламского права[909]. Помимо наличных, документально оформленное имущество в Ташкенте составляет 3184 рубля, в Ура-Тюбе – 1724 рубля, итого 50 922 рубля. Данные наличные и имущество были разделены по шариату: имущество суммой в 200 рублей было передано брату Хаким-джану; остаток ура-тюбинского [имущества] было передано тем, кто оттуда родом: ‘Алие-Биби и Хамиде-Биби. Ташкентское [имущество] было отдано Назире-Биби и ее несовершеннолетним детям. Оставшиеся 24 827 рублей 80 копеек удостоверены векселями [виксил] и долговыми расписками. Документы, подтверждающие обязательства по выплатам, также были проверены и разделены между наследниками. Должники присутствовали в суде [и] подтвердили в соответствии с документами, что они уплатят долги опекуну несовершеннолетних[910]. Все наследники были довольны и поставили свои подписи. Если бы они не были довольны процедурой, они могли бы подать апелляцию в срок до двух недель по российскому закону [низамга мувафик]. Никто из них этого не сделал. Я взял плату в размере 1200 рублей в соответствии с исламским законом.

До сих пор в докладе Мухитдина Ходжи мы видим подробный отчет о разделе наследства Мухаммада Риза-бая и передаче имущества в собственность наследников. При этом казий не приводит никакой информации, подтверждающей правомерность взимания оплаты за свои услуги в данном размере. Далее, в соответствии с требованием ташкентского городского начальника, Мухитдин Ходжа объясняет, что его поведение соответствовало нормам исламского права, и раскрывает юридическую логику, стоящую за его решением взять с наследников именно такую плату:

Самый выдающийся из правоведов [муджтахид] – имам А‘зам [Абу Ханифа] – а также великий правовед, которому чаще всего подражают, – Абу Юсуф, да будет Аллах милостив к нему и ко всем правоведам, ценящим его слова выше любых других слов, таким как: Абу Наср, Абу Лайла, Абу Джа‘фар, ‘Умар, Абу Джа‘фар Кабир; Абу ал-Хасан Карзи, Сарахси, Абу Лайс Самарканди, имам Хвахар-заде, Абу Хафз-и Кабир Бухари, да будет Аллах к ним милостив (это наши религиозные авторитеты) – объясняют правила шариата таким образом, что по вопросу раздела [наследства] существуют [три ставки: ] одна двадцатая, одна сороковая и половина одной сотой. Однако они предписывают для блага плательщиков исключить ставку в одну двадцатую. Они также решили, что для блага получателя оплаты [таксим хакки] следует исключить ставку в половину одной сотой. Упомянутые [правоведы] считают, что интересам обеих сторон отвечает ставка в одну сороковую, равная закяту [обязательной милостыне]. Они подкрепляют этот взгляд фразами «рекомендованное [мнение]» [бихи йуфта], «общепринятое мнение» [‘алайхи ал-фатва] и «избранное [мнение]» [хува ал-мухтар]: невозможно применить другое заключение, если [уже есть фетва], отмеченная данными формулировками. Ни один казий, а‘лам или муфтий не имеет на это права. Что же касается мнения, что плата [за услуги казия] может составлять одну двухсотую, то оно не касается [случаев] раздела имущества, но относится к нотариальному оформлению договоров и других документов. Это разъясняется в [следующих трудах: ] «Фатава-и ‘Алийа»[911], «Фатава-и Канави»[912], в книге Фасих ад-Дина, «Мухит»[913], «Тимурташи»[914], «Хуласа»[915], «Джами‘» [ал-фатава][916], «Бахр ал-манафи‘»[917]. Некоторые утверждают, что казию лучше не взимать платы [за эту услугу], а другие – что судье вообще лучше не брать ничего [за работу]. Однако это относится лишь к казиям, получающим жалованье из казны, достаточное для их самих и их семей. Данный взгляд не содержит запрета; он лишь предполагает, что лучше не взимать платы, чем взимать ее. Кстати, статья 226 Положения позволяет народным судьям взимать плату по исламскому закону [казиларга тигишли хаккни шари‘атга мувафик алинадур][918].

Здесь Мухитдин Ходжа объясняет русским чиновникам, как следует мусульманскому правоведу разрешать вопрос об оплате услуги по разделу наследственного имущества. В основе подхода, которым пользуется казий, несомненно, лежит мусульманская традиция: все приведенные источники относятся к ханафитскому мазхабу. Кроме того, метод, которым предлагает пользоваться Мухитдин Ходжа для определения наиболее подходящего заключения в данной ситуации, согласуется с традиционной практикой: казий консультируется с работами в области фуру‘ ал-фикх. Тем самым он придерживается традиционного метода аргументации, за век до него сформулированной ‘Ибадаллахом в трактате «Джами‘ ал-ма‘мулат». Однако в тексте Мухитдина Ходжи мы обнаруживаем неожиданную новаторскую черту. В докладе русским казий перечисляет авторитетных правоведов, с точки зрения которых является верным правовое заключение, почерпнутое из сборников фетв. Этих видных правоведов Мухитдин Ходжа называет муджтахидами; термин «