Идеальный дизайн. Книга без картинок, но с примечаниями - [28]

Шрифт
Интервал

Среди небольших глав должна быть самая короткая. Её название совпало с девизом, под которым издана моя книжечка.

В отличие от предыдущих, эта глава – о качестве самого дизайнера, а не продукта его деятельности.

Русская идея всёчества в искусстве и литературе (86) естественным образом распространяется на дизайн. В моём случае всёчество означает восприимчивость к самым разным зрительным данностям, по крайней мере графическим.

Быть всёчественником («всёком») – значит, несмотря на кризис количества, принимать и переваривать весь опыт профессии: все жанры, все страны, все стили, включая исторические, любые качественные данности, включая случаи примитива и плохого качества. Обращать внимание на любую графическую вещицу (в том числе и рекламную), анализировать её достоинства и особенности, расширять кругозор и развивать гибкость зрительного сознания.

Отсутствие гибкости ведёт в лучшем случае к соблюдению модных и жанровых стереотипов. Чтобы дизайн стал событием, обширные зрительные познания никому не помешают. Как и понимание того, что в графике (где всего-то два измерения!) решительно всё допустимо.

Всёчество нужно не для выбора подобающего стиля, как краски из палитры, а для принятия смелого и свежего решения. Чтобы, если надо, книгу скрестить с газетой, газету превратить в плакат, плакат облагородить «книжностью», найти ключ к трудной схеме московского метро, придумать небывалый логотип, наконец, открыть совершенно новый жанр. Или вопреки всем соблазнам и «зовам новых губ» остановиться на вызывающе заурядном, сделать никак.

Свободное парение в бескрайнем графическом пространстве. Умение смотреть на привычное, как впервые увиденное, а на новое – как привычное (87).

Всёчество и разборчивость в графике: одно при условии другого.

идеальный – реальный

В качестве заключения свожу вместе определения, характеризующие с разных точек зрения идеальный и реальный (в целом плоховатый) дизайн. При этом я следую за содержанием книги, но не пользуюсь словарём синонимов. Позитивных определений получилось немного больше. Итак, слева колонка идеального, справа – реального дизайна[2]. Слова ложатся почему-то тройками. Внутри тройки – не обязательно синонимы, но близкие по смыслу слова могут быть и в разных тройках. Не для каждого слова в левой колонке найдётся прямой антоним в правой.

Попробуйте соотнести определения с собственным практическим и зрительным опытом. Тогда моя «слепая» книжка глядишь и наполнится воображаемыми картинками – в каждом экземпляре своими.

Идеальный

содержательный, совершенный, самовитый

ясный, фунциональный, адекватный

конструктивный, технологичный, типографичный

добротный,грамотный, мастеровитый

органичный, ситуативный, спонтанный

скромный, сдержанный, безыскусственный

простой, непритязательный, незатейливый

строгий, суровый, брутальный

артистичный, утончённый, изысканный

изящный, элегантный, лёгкий

яркий, эффектный,искромётный

экспрессивный, напряжённый, активный

свежий,смелый,дерзкий

оригинальный, самобытный, индивидуальный

странный, парадоксальный, эксцентричный

тёплый, искренний, трогательный

живой, забавный, игривый


Реальный

пустой, «дешёвый», поверхностный

навороченный, избыточный, экстенсивный

помпезный, богатый, украшательский

безграмотный, неумелый, халтурный

ложномногозначительный, претенциозный, надуманный

вымученный, фальшивый, неестественный

крикливый, назойливый, трескучий

циничный, фамильярный, высокомерный

чистенький, прилизанный,пресный

вялый, невнятный, банальный

безвкусный, аляповатый, архаичный

шикарный, престижный, ошарашивающий

продвинутый, модный, «актуальный»

стильный, манерный, «дизайнерский»

«крутой», «прикольный», «супер»

декоративный, гламурный, слащавый

эпилог

 Хочу немного смягчить своё негативное впечатление от русского дизайна. Своевременный и хороший повод дала мне выставка Ostengruppe в Московском музее современного искусства на Петровке.

Редкий эпизод экспозиции нынешнего дизайна в художественном музее. В городе – ничего (не считая разве что нелегально расклеенных объявлений рок-концертов), а здесь, в трёх небольших комнатах, уйма примечательных плакатов!

Случай оттеняет «бесплакатье». Жаль, что плакаты OG обслуживают избранных: они нужны и улице.

Группа и её постоянные заказчики счастливо нашли друг друга. Культурное соответствие налицо: OG – такое же явление, как и «Дом».

Во всех листах узнаётся группа в целом и каждый из её лидеров. Работают зрело и ровно, разнообразно и изобретательно, остро и игриво. Судя по всему – спонтанно, в темпе и не без удовольствия.

Сплошная фантасмагория! В OG умеют иронизировать, балагурить, царапать глаз.

Плакаты отличаются фактурным богатством. Здесь, пожалуй, всё от фактуры, от неё и разнообразие.

Многословные тексты тоже превращены в фактуру. Читать весьма затруднительно, но, похоже, плакаты OG на детальное информирование публики не рассчитаны.

Знаки темы прозрачны, хотя и нарочито поверхностны. Здесь педалируют не «про что», а «как».

Детальному анализу плакаты не поддаются, но общий принцип их устройства ясен.

Если и это евродизайн (а так оно и есть, как ни крути), то в свежем качестве неевродизаин в нынешней России, наверное, невозможен.


Еще от автора Владимир Кричевский
25 полемических суждений не в пользу шрифтоцентризма

Статья Владимира Кричевского (графический дизайнер, искусствовед) для журнала «Шрифт».


Рекомендуем почитать
«Митьки» и искусство постмодернистского протеста в России

Группа «Митьки» — важная и до сих пор недостаточно изученная страница из бурной истории русского нонконформистского искусства 1980-х. В своих сатирических стихах и прозе, поп-музыке, кино и перформансе «Митьки» сформировали политически поливалентное диссидентское искусство, близкое к европейскому авангарду и американской контркультуре. Без митьковского опыта не было бы современного российского протестного акционизма — вплоть до акций Петра Павленского и «Pussy Riot». Автор книги опирается не только на литературу, публицистику и искусствоведческие работы, но и на собственные обширные интервью с «митьками» (Дмитрий Шагин, Владимир Шинкарёв, Ольга и Александр Флоренские, Виктор Тихомиров и другие), затрагивающие проблемы государственного авторитаризма, милитаризма и социальных ограничений с брежневских времен до наших дней. Александр Михаилович — почетный профессор компаративистики и русистики в Университете Хофстра и приглашенный профессор литературы в Беннингтонском колледже. Publisher’s edition of The Mitki and the Art of Post Modern Protest in Russia by Alexandar Mihailovic is published by arrangement with the University of Wisconsin Press.


Джоаккино Россини. Принц музыки

В книге подробно и увлекательно повествуется о детстве, юности и зрелости великого итальянского композитора, о его встречах со знаменитыми людьми, с которыми пересекался его жизненный путь, – императорами Францем I, Александром I, а также Меттернихом, Наполеоном, Бетховеном, Вагнером, Листом, Берлиозом, Вебером, Шопеном и другими, об истории создания мировых шедевров, таких как «Севильский цирюльник» и «Вильгельм Телль».


Загадка творчества

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


РИО № 7 (23), июль 1988

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Гучномовець №1 1988

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Другая история искусства. От самого начала до наших дней

Потрясающее открытие: скульпторы и архитекторы Древней Греции — современники Тициана и Микеланджело! Стилистический анализ дошедших до нас материальных свидетелей прошлого — произведений искусства, показывает столь многочисленные параллели в стилях разных эпох, что иначе, как хронологической ошибкой, объяснить их просто нельзя. И такое объяснение безупречно, ведь в отличие от хронологии, вспомогательной исторической дисциплины, искусство — отнюдь не вспомогательный вид деятельности людей.В книге, написанной в понятной и занимательной форме, использовано огромное количество иллюстраций (около 500), рассмотрены примеры человеческого творчества от первобытности до наших дней.