Идеализм в истории философии [Словарь, Т. 2. (Г,Д,Е,Ж)] - [48]

Труд и искусство для Гёте идут близкими путями, которые окончательно сольются в будущем обществе. Вера в преобразующую роль труда усилилась в последние десятилетия жизни Гёте, когда он разочаровался в надеждах построить культуру по античному образцу. В этот период Гёте все больше занимался теоретическими проблемами современного искусства, проявлял большой интерес к творчеству Байрона, Мериме, Стендаля, к проблемам реалистического романа.

Для зрелого Гёте искусство есть "подражание" природе (в понятие последней включались им также и "естественные" законы общества). Задача художника – "схватить и выразить смысл природы". Если Гёте в период "Бури и натиска" мечтал о растворении человека в природе, считал основой искусства стихийное, бессознательное начало в человеке, то теперь он рассматривал человека как деятельное, разумное существо.

Искусство есть произведение человеческого духа, поэтому оно часть природы, но, как активная деятельность человека, оно "поднимается" над природой, поскольку "рассеянные в природе моменты соединены в нем вместе и даже самые обыкновенные из них приобретают высшее значение и достоинство" ("О правде и правдоподобии произведений искусства" – "Über Wahrheit und Wahrscheinlichkeit der Kunstwerke", 1797, в кн.: Sämtliche Werke, Bd 33, 1903, S. 84–90).

В этом смысле Гёте стоял за идеализацию в искусстве, являющуюся, однако, не отрывом явлений от действительности, а средством их обобщения и воплощения в художественных образах.

За недостаточное акцентирование организующей, упорядочивающей стороны искусства Гёте критиковал эстетическую теорию Дидро, которого он, однако, высоко ценил (Гёте перевел на немецкий язык работы Дидро "Опыт о живописи" – "Diderots Versuch über die Malerei", 1799, и "Племянник Рамо", снабдив их своими комментариями).

Одной из центральных проблем эстетики Гёте, как и его теории познания, является соотношение целого и части, всеобщего и особенного. В соответствии с различными возможностями решения этой проблемы Гёте различал три вида искусства: "простое подражание природе", "манеру" и "стиль".

Первое сводится к воспроизведению отдельных предметов природы (напр., натюрморт в живописи); "манерой" Гёте обозначал воспроизведение некоторой природной целостности при игнорировании ее мелких составных частей (напр., ландшафтная живопись) и, наконец, "стиль" – наиболее совершенное подражание природе, "познание сущности вещей в той степени, насколько мы можем познать ее в видимых и ощущаемых образах" ("Простое подражание природе, манера, стиль" – "Einfache Nachahmung der, Natur, Manier, Stil", 1789, в кн.: Sämtliche Werke, Bd 33, 1903, S. 54–59).

Подлинная выразительность и сила в искусстве достигаются за счет того, что художник, изображая центральный образ, подчиняет ему все остальное; внимание зрителя приковывается к основному, через которое создается впечатление и о целом.

Проблему всеобщего и особенного в искусстве Гёте решал, сопоставляя свой метод с методом Шиллера. "Огромная разница, – писал Гёте, – подыскивает ли поэт особенное для всеобщего или видит в особенном всеобщее.

В первом случае возникает аллегория, где особенное служит лишь примером, случаем всеобщего; второй случай характеризует собственную природу поэзии, она передает особенное, не думая о всеобщем, не указывая на него. Кто, однако, схватывает это живое особенное рано или поздно, не замечая, получает одновременно и всеобщее" ("Искусство и древность" – "Kunst und Altertum", 1821–26, там же, Bd 38, 1903, S. 261).

Противоречивость мировоззрения Гёте определила и судьбы его теоретического наследства. Материалистические идеи Гёте были восприняты Фейербахом, Геккелем и др. прогрессивными немецкими мыслителями и учеными. В середине 19 в. поднялась волна нападок на Гёте со стороны мелкобуржуазной демократии (Менцель).

В эпоху империализма неоднократно предпринимались попытки извратить мировоззрение Гёте и изобразить Гёте предтечей "философии жизни" (Дильтей, Зиммель), кантианцем и расистом (Гундольф, Чемберлен).

Значительное влияние творчество Гёте оказало на русскую материалистическую философию середины 19 в., крупнейшие представители которой уделяли большое внимание творчеству Гёте [см. В.Г. Белинский, Полн. собр. соч., т. 13, М., 1959, с. 468 (Указатель имен); А.И. Герцен, Полн. собр. соч. и писем под ред. М. К. Лемке, т. 22, Л.–М., 1925, с. 422–23 (Алфавитный указатель имен); Н.Г. Чернышевский, Полн. собр. соч., т. 16, М., 1953, с. 859 (Сводный указатель имен)].

Буржуазным искажениям облика Гёте противостоит научный анализ его мировоззрения, содержащийся в марксистских исследованиях. Отвергая либеральную критику Гёте как и слащавую его апологию (К. Грюн), Маркс и Энгельс раскрыли противоречивость, величие и ограниченность Гёте: "...Гёте то колоссально велик, то мелок; то это непокорный, насмешливый, презирающий мир гений, то осторожный, всем довольный, узкий филистер" (Энгельс Ф., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 4, с. 233). Рус. марксисты и в первую очередь Ленин высоко ценили Гёте; Ленин широко пользовался его афоризмами и образами.