Идеал воспитания дворянства в Европе, XVII–XIX века - [123]

, в том числе описания путешественников, – источники, которые берут свое начало в самой практике путешествий. Ограниченный объем данной статьи не позволяет подробно развить эту тему. Однако ясно, что со второй половины XVI века есть многочисленные примеры индивидуальных поездок, предпринятых молодыми дворянами и во многом совпадающих с тем, что в XVII веке оформится в «программу» Grand Tour. Об этой программе иногда вполне открыто объявляли (либо ее осуждали) не столько сами путешественники, сколько чаще всего их отцы.

Примеры такого рода встречаются уже в первой половине столетия, однако, видимо, они вписывались главным образом в контекст peregrinatio academica. Например, в 1515 году Виллибальд Пиркгеймер, патриций из Нюрнберга, посылает трех своих племянников в Италию, в первую очередь для прохождения обучения в Болонском университете. Хотя их mentor Иоанн Кохлеус, известный впоследствии своей полемикой с Лютером, рекомендовал учиться в родной стране, Пиркгеймер настоял на своем выборе, «поскольку Ваши ученики посланы в Италию не только на обучение, но также чтобы увидеть обычаи и богатства мира, [а] также выучить иностранные языки» (в то время как в Германии, добавляет он, учатся лишь «пьянству и обжорству»[1129]).

Перемены наступают во второй половине столетия. Самый знаменитый, наверное, пример являет собой лорд-канцлер Англии Уильям Сесил, который провел подготовку путешествия своего сына во Францию посредством длительной переписки с послом в Париже, в которой ясно высказал свои родительские пожелания. Во время поездки «целью должны быть не научные занятия наподобие великих ученых, а приобретение придворных манер и языковой практики – на французском или итальянском, – до того уровня, чтобы можно было поддержать разговор»[1130]. Путешествие продлится с июня 1561 по март 1563 года. Удивительно, что Италия не является страной назначения этого путешествия – это решение продиктовано, видимо, отчасти конфессиональными соображениями: лорд-канцлер не испытывал симпатии к папскому престолу и католической вере в целом[1131]. Неудивительно, что католические правители следовали противоположным тенденциям, как, к примеру, Вильгельм V, герцог Баварии и один из основных деятелей Контрреформации на территории Священной Римской империи: в 1590‐х годах он, конечно, не испытывал сомнений, организовав для сыновей «турне» в Рим[1132].

Предыдущие примеры основаны на частных случаях. Что касается Франции, то здесь мы тоже располагаем свидетельствами, в том числе теми, где приводятся «статистические данные», даже удостоенные публикации. В Рассуждениях о политических и военных делах, изданных в 1587 году, Франсуа де Лану подчеркивает, что «каждый год сотни молодых французских дворян путешествуют по разным странам с целью посмотреть и узнать, что проистекает от сердечной доброты и страстного стремления к знаниям»[1133]. Италия не единственно возможное направление, но, вероятно, самое главное. Тем не менее было бы ошибочным предполагать, что трактат де Лану является тем самым «связующим звеном», которое ведет к высокой оценке Grand Tour, появившейся ближе к 1600 году. Собственно говоря, де Лану был яростным противником того явления, о котором он упоминает, начиная с убежденности путешественников в том, что «товары, произведенные в иных местах, лучше произведенных на родине»[1134].

На частном уровне то же отношение встречается и в случае с Этьеном Паскье, чей сын Пьер совершил в 1584 году путешествие в Рим против воли своего отца. Очень быстро у Пьера кончились деньги, и Этьен, совершенно не желающий оставлять без помощи свое непослушное дитя, старается организовать как можно лучше поездку сына, которую он не одобряет. В своей переписке с послом в Риме Паскье высказывает свои соображения:

И раз уж судьба забросила его туда, то я бы очень хотел, чтобы он увидел не античные развалины Рима, которые, на мой взгляд, не представляют какой-либо особой поучительной ценности, кроме наглядной бренности человеческих предприятий, но чтобы он больше наблюдал живую реальность, из которой он мог бы перенять образцы для подражания своему хорошему поведению в будущем.

И заканчивает Паскье просьбой к послу принять Пьера к себе на службу[1135]. Увидеть античное наследие Рима, быть принятым на службу к посольскому двору, усвоить модели «хорошего поведения в будущем» – одобряет Паскье все это или нет, но он перечисляет все те классические черты, которые позднее составят Grand Tour. И нам остается лишь посмотреть на некоторые дополнительные примеры молодых французских дворян, отправляющихся в Италию в этот период, чтобы отыскать другие типичные элементы. В 1593 году, например, некий Алоиз Гроссетьер (Aloyse Grossetierre) пересек Апеннинский полуостров, проведя несколько недель в Падуе и около месяца в Риме[1136]. В Падуе он, видимо, прослушал некоторые курсы в университете, в обоих городах занимался дворянскими упражнениями, а в Риме нанял себе учителя иностранных языков (испанского и итальянского) – к своему несчастью, поскольку после нескольких ссор по догматическим вопросам веры его наставник донес на него римской инквизиции