И вот как поступает Яан Орг. Ему не в чем упрекнуть себя — не зря он считается лучшим офицером связи в дивизии (их роль в первые месяцы войны, ту смертельную опасность, которой они подвергались, трудно переоценить). Но когда в его сердце родилась жажда победы, когда он в полной мере ощутил свою личную ответственность за ход войны, за судьбы людей — близких и дальних, взрослых и детей, эстонцев и русских, «он вдруг с ошеломляющей ясностью понял: время прикидки прошло, теперь нужно выложить все, что в тебе вообще имеется. Яан Орг тут же уселся на пень и написал рапорт с просьбой перевести его в полк строевым офицерам».
Как и автор романа, мы расстаемся с этими людьми на тридцатый день войны (с некоторыми раньше — не зря в названии романа упомянуты сто смертей). Мы не знаем, выживут они или погибнут — мы знаем, что они победят. Они отвергли возможность поражения.
Между романами «Ночные летчики» и «И сто смертей» прошло одиннадцать лет. В промежутке были другие работы — большие и малые. Не ведаю, вспоминал ли Бээкман, работая над романом о Великой Отечественной, о своем давнем романе «Ночные летчики», соотносил ли как-либо два эти произведения. Но вот сейчас, объединенные вместе, эти романы воспринимаются как дилогия. И тот, и другой — о людях долга. Но о людях, противостоящих друг другу, находящихся на разных полюсах человечества. Ибо капитан Берг соединил долг с ненавистью, безответственностью, с отказом от размышления и с подчинением чужой воле. Братья Орги, Аруссаар, Калниньш, Потапенко, сержант Курнимяэ и их товарищи положили в основание своего долга любовь к людям, страстную веру, горячую надежду, живую мысль и осознание личной ответственности за жизнь свою и чужую — общую.
Юрий Болдырев
