И будет вечен вольный труд - [74]

      Не знававшие темных тревог?

Васильки, что зовутся счастливыми,

      Отчего средь колосьев вас нет?»

Многознающий ветер порывами

      На лету прошептал мне ответ:

«В эти годы меж зрелыми жатвами

      Не ищи — не найдешь васильков.

Нивы скованы чьими-то клятвами

      И не помнят лазурных цветов.

Зреют медленно грезы неясные,

      Нивы жаждут иной красоты,

И в хлебах распускаются красные,

      Напоенные кровью цветы».

1906

Быть урожаю

С каждым днем весны сияющей

С каждой ночью отлетающей

      Больше жизни по полям.

Меньше пятен снега талого —

Там и здесь как будто алого,—

Чуть живого, запоздалого

      По оврагам, по низам.

Скоро съест его туманами,

Съест его лучами пьяными

      Беспощадная весна.

Легкой дымкой пар потянется —

В поле пахарь не оглянется,

Как от-снега не останется

      Даже тени, даже сна.

Только там, где в зиму мглистую

Был он смочен кровью чистою,

      Глянут пятна потемней.

Только там, где в землю талую

Кровь прошла то каплей малою,

То струей, когда-то алою,

      Будут озими пышней.

Колос гуще там подымется,

Колос с колосом обнимется,

      Думать станет заодно.

От раздумья невеселого

Там колосья склонят головы

И тяжелое, как олово,

      Затаят в себе зерно.

<1908>

Демьян Бедный (Ефим Алексеевич Придворов)

1883–1945

О Демьяне Бедном, мужике вредном

Поемный низ порос крапивою;

Где выше, суше — сплошь бурьян.

Пропало все! Как ночь, над нивою

            Стоит Демьян.

В хозяйстве тож из рук все валится:

Здесь — недохватка, там — изъян…

Ревут детишки, мать печалится…

            Ох, брат Демьян!

Строчит урядник донесение:

«Так што нееловских селян,

Ваш-бродь, на сходе в воскресение

            Мутил Демьян:

Мол, не возьмем — само не свалится,—

Один конец, мол, для крестьян.

Над мужиками черт ли сжалится…»

            Так, так, Демьян!

Сам становой примчал в Неелово,

Рвал и метал: «Где? Кто смутьян?

Сгною… Сведу со света белого!»

            Ох, брат Демьян!

«Мутить народ? Вперед закается!..

Связать его! Отправить в стан!..

Узнаешь там, что полагается!»

            Ась, брат Демьян?

Стал барин чваниться, куражиться:

«Мужик! Хамье! Злодей! Буян!»

Буян!.. Аль не стерпеть, отважиться?

            Ну ж, брат Демьян!..

1909

Кларнет и рожок

            Однажды летом

У речки, за селом, на мягком бережку

Случилось встретиться пастушьему рожку

            С кларнетом.

      «Здорово!» — пропищал кларнет.

«Здорово, брат, — рожок в ответ,—

            Здорово!

      Как вижу — ты из городских…

Да не пойму: из бар аль из каких?»

      «Вот это ново,—

Обиделся кларнет. — Глаза вперед протри

      Да лучше посмотри,

Чем задавать вопрос мне неуместный.

      Кларнет я, музыкант известный.

Хоть, правда, голос мой с твоим немного схож,

Но я за свой талант в места какие вхож?!

Сказать вам, мужикам, и то войдете в страх вы.

            А все скажу, не утаю:

            Под музыку мою

Танцуют, батенька, порой князья и графы!

Вот ты свою игру с моей теперь сравни:

Ведь под твою — быки с коровами одни

            Хвостами машут!»

«То так, — сказал рожок, — нам графы не сродни.

            Одначе помяни:

            Когда-нибудь они

Под музыку и под мою запляшут!»

1912

«Полна страданий наших чаша…»

Полна страданий наших чаша,

 Слились в одно и кровь и пот.

Но не угасла сила наша:

Она растет, она растет!

Кошмарный сон — былые беды,

В лучах зари — грядущий бой.

Бойцы в предчувствии победы

Кипят отвагой молодой.

Пускай шипит слепая злоба,

Пускай грозит коварный враг,

Друзья, мы станем все до гроба

За правду — наш победный стяг!

1912

Николай Алексеевич Клюев >{331}

1884–1937

«Весна отсияла… Как сладостно больно…»

Весна отсияла… Как сладостно больно,

Душой отрезвяся, любовь схоронить.

Ковыльное поле дремуче-раздольно,

И рдяна заката огнистая нить.

И серые избы с часовней убогой,

Понурые ели, бурьяны и льны

Суровым безвестьем, печалию строгой —

«Навеки», «Прощаю» — как сердце, полны.

О матерь-отчизна, какими тропами

Бездольному сыну укажешь пойти:

Разбойную ль удаль померить с врагами

Иль робкой былинкой кивать при пути?

Былинка поблекнет, и удаль обманет,

Умчится, как буря, надежды губя,—

Пусть ветром нагорным душа моя станет

Пророческой сказкой баюкать тебя.

Баюкать безмолвье и бури лелеять,

В степи непогожей шуметь ковылем,

На спящие села прохладою веять

И в окна стучаться дозорным крылом.

<1911>

«Вы обещали нам сады…»

Я обещаю вам сады… К. Бальмонт

Вы обещали нам сады

В краю улыбчиво-далеком,

Где снедь — волшебные плоды,

Живым питающие соком.

Вещали вы: «Далеких зла,

Мы вас от горестей укроем,

И прокаженные тела

В ручьях целительных омоем».

На зов пошли: Чума, Увечье,

Убийство, Голод и Разврат,

С лица — вампиры, по наречью —

В глухом ущелье водопад.

За ними следом Страх тлетворный

С дырявой Бедностью пошли,—

И облетел ваш сад узорный,

Ручьи отравой потекли.

За пришлецами напоследок

Идем неведомые Мы,—

Наш аромат смолист и едок,

Мы освежительней зимы.

Вскормили нас ущелий недра,

Вспоил дождями небосклон,

Мы — валуны, седые кедры,

Лесных ключей и сосен звон.

<1912>

«Сготовить деду круп, помочь развесить сети…»

Сготовить деду круп, помочь развесить сети,

Лучину засветить и, слушая пургу,

Как в сказке, задремать на тридевять столетий,

В Садко оборотясь иль в вещего Вольгу^{332}.

«Гей, други! Не в бою, а в гуслях нам удача,—