И будет вечен вольный труд
Труд, Народ, Отчизна, Воля — вот главные ценности, которые восславила русская классическая поэзия. В книгу вошли избранные стихотворения нескольких поколений русских поэтов — с середины XVIII века до Великого Октября. Стихи эти воплотили напряженные раздумья о судьбах родины, о доле народа, о борьбе за счастье и мир.
| Жанры: | Поэзия, Русская классическая проза |
| Серия: | Антология поэзии №1988 |
| Всего страниц: | 82 |
| ISBN: | - |
| Год издания: | 1988 |
| Формат: | Полный |
И будет вечен вольный труд читать онлайн бесплатно
И будет вечен вольный труд
С думой о родине
Думая сегодня об исторических судьбах своей Отчизны, о ее будущем, прорастающем из великого прошлого, мы непременно обращаемся к наследию нашей классической литературы, к живому, трепещущему нерву ее — к поэзии. Перелистывая страницы лирики, мы вновь подтверждаем для себя правоту Горького, который сказал о наших классиках: «В России каждый писатель был воистину и резко индивидуален, но всех объединяло одно упорное стремление — понять, почувствовать, догадаться о будущем страны, о судьбе ее народа, о ее роли на земле». Разумеется, сила их прозрений, их выводы были различны, а порой противоположны. Но, вычленяя самое главное в творческом наследии мастеров прошлого, можно определить основные ценности, которые восславили крупнейшие наши художники слова. Ценности эти суть: Труд, Народ, Отчизна, Воля. Именно ими были определены напряженные раздумья о судьбах своей страны, о доле и долге, о борьбе за счастье, мир. и процветание.
Писатель — будь то прозаик или поэт — всегда ощущал себя тружеником, противопоставляя себя великосветской черни. Слова «враг труда» — это несмываемое, постыдное клеймо. Пусть так несходен труд поэта и главный труд народа — возделывание родной земли, но духовную связь, духовное единство с простым пахарем поэт ощущал снова и снова. Он понимал, что оба служат своим трудом, своим деянием матери Родине, светлому ее будущему, для определения которого было припасено заветное, неявственное, но такое притягательное слово — «воля»…
Не только о труде-творчестве создавались строки лирических стихов, не только о тяжком труде-деянии или о ратном труде во славу России, но и о труде мысли, о постижении грядущего и настоящего, о труде раздумий над судьбами родины.
Традиция восславления труда и обличения праздности, кривомыслия, захребетничества шла на Руси искони, шла бок о бок с традицией призыва на подвиг во имя отчизны. Ведь с самого своего зарождения русская литература была глубоко патриотична — вспомним горестный возглас Игорева дружинника, от которого доселе сжимается сердце: «О земле Руська! Уже за шеломянем еси!» Вспомним плач по украсно украшенной земле Русской, богатство которой погибает в огне Батыева погрома. Вспомним и огромный пласт народного творчества — песни, связанные со всеми этапами, со всеми процессами крестьянского труда. Столетиями звучали они по просторам нашей родины, столетиями создавая и пестуя русский характер.
Колоссальные исторические столкновения начала XVII века, когда на карту было поставлено само существование России, привели к появлению новой, небывалой человеческой личности, вырвавшейся из рамок сословия, обретшей чувство самоценности и осознание своей судьбы. Необходимость определиться относительно самых разных политических сил, стремление принять активное участие в борьбе, ощущение небывалых перемен, творящихся на глазах и при непосредственном участии современников, привели к изменению сознания, к выходу его из жестких средневековых рамок.
И как раз в это время на Московии появляются первые стихотворцы. Впрочем, большинство из них — пришельцы с Запада: и Андрей Белобоцкий, и Симеон Полоцкий, и Феофан Прокопович — поляк, белорус, украинец. Иоганн Вернер Паус, писавший по-русски тонические стихи наперекор утверждавшейся силлабической системе, был выходцем из Германии. С эстетической точки зрения немногое они могут дать читателю (особенно если сопоставить их вирши с бытовавшей тогда народной поэзией, с народной песней). Большинство поэтов были в первую очередь не стихотворцами, а деятелями государственными и культурными (то есть религиозными, как это диктовалось условиями того времени). И в их творчестве, кроме произведений философско-мировоззренческого (то есть опять же религиозного), любовного («Или ты не знаешь, фортунища злая, Коль ми есть сладка та моя милая?») и бытового (всякого рода стихи «на случай») стихотворчества, значительное место занимает поэтическое восславление государства, в первую очередь символизируемого в образе монарха, в символах царской власти:
(Симеон Полоцкий, 1667)
Эта тема, тема величия Русского государства, красной нитью проходит через всю поэзию следующего столетия. По сути, это Главная тема в творчестве всех крупнейших поэтов XVIII века.
Для нас восприятие поэзии той поры представляет определенные трудности. Чтобы понять ее достоинства, нужны и вдумчивость, и знакомство с культурно-историческим контекстом, и аванс доброжелательности — условия, увы, редкие в наше торопливое время. Можно сопоставить вообще всю допушкинскую поэзию с немым кино, художественные достоинства которого нам известны в основном понаслышке. Но стоит вчитаться в строки той давней поры, и захватывает дух от количества неразвившихся ростков, от огромного спектра невоплотившихся возможностей.
Грандиозные петровские реформы, прививка самых различных западных обычаев, учреждений, моделей поведения — от административного устройства до покроя одежды — привели к отчуждению новой светской культуры от народных корней, к тому, что обострившееся классовое разделение явственно сказалось в искусстве и жизни. Онемеченный чиновник не меньше отличался от крестьянина XVIII века, чем ханский булгак от русского воина в XIV веке. Дорога русской истории XVIII века — это дорога единения ввозной премудрости и народного начала, слияния живых традиций национальной культуры и преобразуемой русской действительности. Удивительно, что с самого начала традиция народной песни все же звучит в стихах «подлых» жанров. Простота выражения чувств, гармоническая ясность делают «русские песни» Сумарокова, видимо, самой интересной сегодня частью его литературного наследия.
