Hvalfanger / Китобой - [28]

— В одиночку не дотащишь, — Рагнар так и брызжет слюной, но слишком увлечен собственной погоней, — затопишь корабль — умрешь.

Сигмундур в ответ прицеливается своим гарпуном. Братья-близнецы на подхвате у креплений.

Животное на подходе. Тяжелое тело разрезает воду, волны откатываются по обе стороны, не в силах сопротивляться, пенистый кислород взметывается на поверхность.

— Чуть ближе… чуть ближе… — Йохансон, пристроившись у предположительного левого бока финвала, как заклинание бормочет одно и то же.

Спина кита показывается в десяти метрах.

Сигмундур, выбрав целью третий позвонок, выстреливает. Мокрое и ледяное основание пушки холодит руки.

Гарпун летит, задевая воду. За мгновенье до того, как касается своей цели, кит делает вдох. Последний.

…Кровавое пятно медленно, но верно расползается по окружающим водам. Пена становится ало-розовой, пузырьки лопаются, испуская воздух. На поверхность вплескивает плавник.

Сигмундур, в идеале изучивший весь процесс, знает, что кит обречен. С такого гарпуна уже не сорваться, к тому же, разорвавшаяся граната на его конце сделала свое дело, перебив позвоночник.

— Точно в цель, — Йохансон усмехается, спокойно садясь у борта.

Финвал в агонии мечется в воде, резко рванув то в одну, то в другую сторону, а затем, на последнем издыхании, поворачивает к берегу. Плывет туда, оставляя за собой темно-алую дорожку, сливающуюся с синим океаном. Сигнальный поплавок, оставленный гарпуном, с точностью указывает его направление.

Судно по крепкому канату, пусть и работающее на полную мощность назад, увлекает к берегу.

Ким, снизив работу двигателя, ускоряет процесс. Они идут на китовой силе.

Примерно за десять километров от берега кит доживает свое. Он больше не ныряет на глубину, останавливаясь в воде.

— Не дышит, — резюмирует Сигмундур, подготавливая тесак, дабы высвободить гарпун, — готов.

Ким, озлобленный вчерашним неудачным днем, радостно скалится. Ускоряет ход, нагоняя тушу. Гёрсс и Расмус, прекрасно зная свое дело, расправляются с креплением. Мощный канат с железным креплением пробивает китовый плавник.

Йохансон помогает Сигмундуру вырезать гарпун. Только жировая прослойка, минимум крови. Сам наконечник не пострадал.

— У нас мало времени, — он оглядывается назад, где судно Рагнара наверняка все еще догоняет первого кита, — за сегодня надо еще успеть разделать.

Главный охотник согласно кивает.

— Заводи мотор, Ким.

Тушу кита вытаскивают на бетонные плиты у базы. Кровь теперь едва течет.

Китобои покидают судно, оставив Кима разбираться с его перешвартовкой и чисткой орудий, подбирая у дверей свои тесаки.

Финвал лежит на боку с раскинутыми плавниками. Один из них пробит вместе с костью. Само тело, сизо-синее, с характерным отблеском, то тут, то там покрыто морскими рачками. V-образная пасть чуть приоткрыта. Белые полосы складок жира на брюхе зачерствели.

Разделывать кита вчетвером не самая простая задача, как правило, в крови и ворвани приходится стоять несколько часов. Но они пролетают быстро, если сосредоточиться. Важно суметь это сделать. К тому же, совсем скоро вернется Рагнар и скандала не избежать… капитан наверняка ничего не выловил.

Сигмундур стоит на плитах, глядя на тушу и крепко перехватив свой нож, но почему-то уже ни в чем не уверен. Он дышит глубоко, ровно, а в мышцах все равно странная ломота и ветер, такой неожиданно-ледяной, продувает даже под теплую куртку.

— Ждешь у моря погоды? — Йохансон, уже снявший первый кусок китовой шкуры, хмуро глядит на напарника.

Сигмундур насмешливо фыркает, отключая все, что не относится к делу. Ничего с ним не станется. Этим же вечером, держа под боком Бериславу, вернет всю былую мощь. Это банальная усталость. Ляжет спать раньше.

— Мне нет смысла ждать, — бросает в морозный воздух, вонзая собственный тесак в бок финвала. Как всегда слева, как всегда — в правильном месте. Его удел в разделке — китовое сердце.

* * *

Берислава находит эту книгу на самом дальней полке, в самом дальнем углу, когда протирает пыль. За анатомией китов и развитием китобойного промысла, потрепанное бумажное издание выглядит жалким и позабытым. И, хоть в пыли, хоть явно не видело света лет десять, все же оказывается интересным.

Берислава, всю жизнь ненавидящая кропотливую работу, вдруг открывает в себе полноценную любовь к технике макраме.

Уже неделю, тайком от Сигмундура, незадолго до приготовления ужина, она садится и, методом проб и ошибок, по книжке с найденными где-то в закромах полок нитями, плетет небольшого синего кита, как на рисунке, намереваясь сделать его амулетом. Видимо, техника плетения китов из макраме и заставила бывшего владельца… или владелицу купить книгу.

Иллюстрации и инструкции очень подробны. И, хоть первые три попытки выходят блином-комом, Берислава не сдается. Упрямая, с огромным количеством свободного времени, она посвящает затее всю себя, прерываясь лишь на игры с Кьярваллем. Заточение не такое уж и заточение, если есть чем заняться.

Это ее маленькое тайное хобби, такое интересное и необычное. И, представляя себе своего Большого кита, в кармане которого это маленькое ниточное млекопитающее, у Бериславы теплеет на сердце. Он кормит ее, согревает, заботится о ней и ничего не требует взамен. Даже наводить порядок не требует. Он просто хочет видеть ее рядом, хочет возвращаться в дом, где она ждет… о боги, да он щенка купил! Привел с собой этот очаровательный комочек шерсти, лишь бы занять ее, уговорить остаться… а сам его явно недолюбливает и никогда бы для себя не завел.