Хрущёв и Насер. Из истории советско-египетских отношений. Документы и материалы. 1958–1964 - [81]

Мы ездили на ряд заводов, смотрели, и везде народ с большой симпатией нас встречал и выражал радость, что мы оказываем помощь в строительстве заводов и фабрик. Кроме того, тысячи людей получили работу.

Настал день перекрытия. Были готовы отводные туннели для того, чтобы пустить воды Нила по другому руслу и создать условия для возведения плотины и монтажа оборудования. Мы с Насером поехали на Асуанскую плотину поездом. Нужно сказать, что Насер произвёл на меня очень хорошее впечатление. Насер для египтян был буквально вождём. Авторитет его был колоссальный. Встречали его с большим энтузиазмом: Насер! Насер! Насер! Ну, я знаю, как это другой раз делают, когда искусственно создают условия. Конечно, и в Египте это делалось. Но я видел и неподдельный энтузиазм, который выражал народ Египта в адрес своего президента и других руководителей. Но главным образом Насера.

Мы приехали в Асуан. Туда на перекрытие русла приехали Бен-Белла, президент Алжирской Республики, премьер-министр Йемена, забыл его фамилию, Ареф – президент Иракской Республики. С Арефом у нас были плохие отношения. Мы считали его человеком непрогрессивного направления, поэтому я даже Насеру высказал такое мнение: «Неприятный он человек, с ним и разговаривать неприятно». А перед торжественным обедом, который давал Насер в честь своих гостей, мы получили известие, что Ареф учинил расправу над прогрессивными силами Ирака. Поэтому я сказал Насеру: «Очень неприятный человек. По нашим сведениям, он совершил какую-то акцию – арестовал или уничтожил людей, и сидеть рядом с таким человеком, – а распределение мест складывалось так, что я сидел непосредственно рядом с Арефом, или через 1–2 человека за столом, – очень неприятно». Насер говорит: «Я думаю, эта информация неверная. Не думаю, чтобы он сделал это в момент, когда он находится в Египте, являясь моим гостем, и когда встречается с Вами. А он очень хотел с Вами встретиться, потому что хочет установить более тесные отношения с Советским Союзом». Я говорю: «Сомневаюсь, потому что по его выступлениям этого не заметно». «Хорошо, я узнаю». Через какое– то время Насер мне сказал: «Вы знаете, он клялся и божился, что не делал этого. Вообще это вымысел буржуазной прессы, ничего подобного в Ираке не было. И я ему верю, потому что он очень религиозный человек, всё время стоит на коленях и бьёт поклоны Аллаху, обращаясь к нему со всевозможными просьбами. Поэтому он соврать не может, уверяю Вас».

Обед прошёл очень торжественно. После я беседовал с Арефом. Ареф сам поднял этот вопрос и сказал: «Информация, которую Вы получили, неверная. Эту информацию дают лица, которые не заинтересованы в том, чтобы улучшались отношения между Ираком и Советским Союзом. Я же этого не делал и не делаю». Я говорю: «Я очень рад, что Вы так заявляете и что этого не произошло. Но мы имели такую информацию». Возможно, информация наша была неточной.

Самое лучшее впечатление произвёл на меня Бен-Белла. Культурный, образованный человек, который разбирается в вопросах строительства социализма, в марксистских вопросах. Человек, который стоял на позициях строительства научного социализма. Он сам говорил, что нет какого-то другого пути строительства социализма, кроме научного, марксистского. И он нравился мне своей внутренней политикой. Например, компартия Алжира тоже находилась на нелегальном положении. Но это довольно сложное нелегальное положение. Потому что они жили свободно, свободно располагался ЦК алжирской компартии. Все деятели компартии были известны алжирскому руководству и мне даже рассказывали коммунисты, что Бен-Белла вызывал влиятельных людей компартии и спрашивал: «Что вам нужно? Занимайте посты в профсоюзах, занимайтесь вопросами просвещения, культуры, экономики». То есть никакого препятствия внедрению коммунистов в государственный и общественный аппарат правительство не делало.

Когда было торжественное перекрытие, то это было обставлено так, что присутствовало огромное количество народа. С речью выступил президент, а министр, который непосредственно занимался строительством Асуанской плотины, сделал вроде рапорта президенту. Одним словом, какая-то форма торжественного порядка была разработана. Потом был пуск. Президент пригласил меня: «Так как плотина наша, но вы фактически ее строите, вы ее кредитуете, ваш технический проект и ваши люди, поэтому прошу вместе со мной нажать кнопку для взрыва отводной плотины с тем, чтобы направить воду по новому руслу». Это, собственно, почётная миссия, поэтому не было смысла отказываться. Это честь. Поэтому я поблагодарил его и с удовольствием согласился. Мы с президентом нажали эту кнопку. Раздался взрыв, и вода хлынула по новому направлению. Правда, мне потом говорили, что два человека задержались в туннелях и их смыло водой. Потом говорили, что они спасены. Но так это было или нет? В общем, была допущена такая непредусмотрительность.

Перекрытие прошло очень торжественно. Это нужно было видеть, потому что нельзя передать, как светились лица египтян, как искрились глаза, когда они смотрели, как мощный поток нильской воды направился по новому руслу.