Хронофаги - [53]
— Не на… — начал разжалованный кардинал, но фраза оборвалась, когда мужчину подбросило вверх и вперёд.
И площадь загомонила, взвыла, увидав на мостовой распластанное тело в драной тоге. Лохматый человек осторожно поднялся и, оглядевшись по сторонам, дико заорал. Он рвал отросшую бороду и тряпьё на хилой груди, проклиная всех богов в мире. Вой его перешёл в обезумевший смех, когда появилась когорта вигилов[26] и поволокла Марка вдоль по улице под улюлюканье толпы, швыряющей в него камни и гнилушки.
В мгновение ока город затих и померк. Ясное утро вновь заиграло красками осеннего Демидовска, оставляя на радужке глаз разноцветные пятна. Где-то внизу мели битые стёкла, шумел мотор мусоровоза, отрывисто сыпались команды «Левее!» и «Свали, придурок, зашибу!». Валентин, распростёртый у ног Сатурна, будто сломанная кукла, жалобно застонал, возвращая притихших людей в реальность. Он сильно побледнел, дыхание рвалось с жутким сипом, глаза закатились, исходя страхом.
На крышу приземлился Мартин, быстро оценил обстановку и на секунду замер, уставившись на бога. Затем поспешно поклонился и упал перед умирающим вором.
— Мартин… — гулко пророкотал Старик, — ты хотел знать, что было на последней странице… Бог может умереть, если сам отдаст жизнь человеку, которого любит…
Он тяжело опустился на колени и провёл ладонью по бледному мокрому лбу Валентина, хрипящего из последних сил.
— Я отдаю тебе всю свою силу и жизнь, ибо ты единокровный сын мой, и я желаю, чтобы ты жил. Да будет так.
И не было ни сияния, ни дрожания земли, ни грома, ни молнии. Лишь Хронос старел на глазах: кожа одрябла и повисла, яркие очи потухли, плечи сгорбились и просели под тяжестью многих сотен лет. Время убивало своего бога. Он оперся на бордюр, но дрожащая рука не выдержала, и Старик упал.
Валентин постепенно розовел, задышал ровно и тихо, открыл глаза и пошевелил пальцами. Медленно сев, он откашлялся и удивлённо ощупал всё тело. Боль ушла, мышцы горели невиданной силой.
— Так не бывает, — неожиданно громко заявил он остолбеневшему Мартину и обернулся к отцу.
Поймав взгляд сына, полный жалости и досады от бессилия помочь, Сатурн собрался с оставшимися силами и тягуче проскрипел:
— Даже бог времени оказался хронофагом… Старый дурак… Сколько лет я слушал этого проходимца, и не мог прижать тебя к сердцу… Столько времени потеряно, сын…
Валентин не удержал всхлип:
— Да… точно… Но мы же встретились… Оно ведь того стоило?
— Да… Одно слово, сын, одно слово на прощание…
— Ты — мой отец…
И на мгновение божье лицо, словно лучом солнца, озарила счастливая улыбка, которая тут же растаяла. Уголки рта опустились и навеки застыли на омертвевших устах. Голубые глаза остекленели, грудь перестала вздыматься.
Валентин отчаянно обхватил руками голову и в немой муке уставился на покойного, словно пытаясь взглядом вернуть его к жизни. Он растерянно шмыгал носом. Вор не привык кого-то терять.
— Он умег счастливым. Спокойным, — тихо проговорил Мартин. — Не каждый отец может похвастаться, что подагил сыну жизнь дважды.
Кардиналы, наконец, подошли. Вета так и осталась сидеть в стороне, обхватив колени руками и тихонько хныча, что голова раскалывается и чтобы её отпустили.
Валентин опустошённо молчал. Он хотел плакать и не мог. Не умел.
— Идём, — Олег положил тяжёлую ладонь на осевшее разом плечо.
— Куда? — тихо спросил Валентин и не узнал свой голос, пророкотавший далёким громом в горах.
— Теперь ты — Хозяин Времени. А мы твои кардиналы.
— Я же ничего не знаю… не умею…
— Узнáешь. Научишься. Времени будет полно. У тебя впереди вечность…
Глава 19
Вне времени
Я смотрел в эти лица
И не мог им простить,
Того, что у них нет тебя
И они могут жить.
И. В. Кормильцев, «Я хочу быть с тобой»
Сегодня Иветта в первый раз не опоздала: настенные часы, в которых она недавно меняла батарейку, показывали 08:45. Офис пустовал, в тёмных кабинетах царила гулкая тишина, словно в заброшенном замке Ольши. Только слышно было, как в подъезде с кем-то ругается сторож. Девушка торопливо повесила пальто в гардероб и включила компьютер.
Кресло негромко скрипнуло, послушно приняв в мягкие объятья. Кусая губы, Вета кликнула по значку. На мониторе раскрылся пустой лист, на белоснежном поле от нетерпения дрожал курсор. Буквы запрыгали робко, неловко, как воробьи на льду.
Капитан Парассо смотрел в подзорную трубу. Стекло увеличило туманный остров на горизонте. Волны упруго бились в борта шлюпки, качая обессилевшее тело.
Плюх, плюх, плюх…
Вздохнув, он облизал потрескавшиеся губы и положил трубу на дно. Судя по зарубкам на лавке, шёл пятый день изгнания. Зачинщиком бунта был проклятый боцман с хитрой турецкой рожей…
Не веря глазам, девушка перечитала ещё раз. И ещё. Ещё. Вышло. Получилось. Смогла. Впервые за столько лет… Парассо вернулся. Мало того — ожил. Значит, смогут и остальные: Идана, страна Виноградарей…
— Смоглааааааа!!
На какое-то время даже пропало чувство горького опустошения, словно что-то потеряла. Оно возникло недавно, будто из ниоткуда, и неясно было, как от него избавиться.
«Римма была права. Я всё смогу. Главное — не бояться!»
В памяти всплыл Старый дом, надутые паруса простыней, морщинистое лицо Нины Вениаминовны и газетная дверь, за которой…
С самого детства Елизавету сопровождает классическая музыка. Это не только музыкальная школа, походы на концерты и в оперу, привычка слушать классику по радио и в интернете. Музыка – часть её жизни, её друг. Трагичными мелодиями она предостерегает девушку от неприятностей, весёлыми – развеивает усталость и грусть. Но почему, когда Лиза встретила загадочного волка из волшебной страны, а он вдруг превратился в прекрасного принца, пусть и всего на одну летнюю ночь, мелодии, предвещающие радость, покинули её? И больше не вернулись, как и принц.
Вот так, захочешь угостить с руки свежайшей свиной вырезкой (между прочим, для себя покупал) неизвестно как приблудившуюся собаку, да, к тому же ещё и незнакомой породы, а она мало того, что угощение выплюнет, да ещё и тебя тяпнет. Ну, и всё. ты попал... Homo Lupus...
Иногда дорога домой бывает длинной. А иногда она становится еще и трудной дорогой к самой себе. Кассандра Тауриг не искала магического могущества, но оно само ее нашло, и с этим надо было учиться жить. Вот только наставником оказался далеко не бескорыстный человек…К чему привела доверчивость Кэсси – читайте продолжение истории, начало которой положено в романе «Золотошвейка».
«Принцессы ласк и упоения» Жана Лоррена (1902) — составленный самим автором сборник его лучших фантастических рассказов и «жестоких сказок», рисующих волшебный мир, отравленный меланхолией, насилием и болезненным сладострастием.Ж. Лоррен (1855–1906) — поэт, писатель, самозваный денди, развратник, скандалист, эфироман и летописец Парижа «прекрасной эпохи» — был едва ли не самым одиозным французским декадентом. По словам фантаста, переводчика и исследователя декаданса Б. Стэблфорда, «никто другой таким непосредственным и роковым образом не воплотил в себе всю абсурдность и помпезность, все парадоксы и извращения декадентского стиля и образа жизни».
Самый знаменитый в мире фэнтезийный сериал, выдержавший многомиллионные тиражи! «ЯНТАРНЫЕ ХРОНИКИ» — магический роман Роджера Желязны в десяти книгах, известный в России под названием «ХРОНИКИ ЭМБЕРА».…Корвин находит пропавшего много столетий назад своего отца Оберона — повелителя Янтаря. Чтобы сохранить равновесие мира, Корвин создает новый Образ Янтарной Вселенной и отправляется в Хаос в поисках сил, нарушающих равновесие мира. Эстафета вечной битвы переходит к юному Мерлину — сыну Корвина и Дары из Хаоса.
Юный маг, невероятно талантливый, правитель и завоеватель, слуга почти божественного, бессмертного Владыки…Девушка из гильдии наемных убийц, отпрыск королевского рода, мечтающая отомстить за лишенных трона предков…Матерый воин, командир отряда, безжалостно уничтожающий святилища и жрецов павшего хозяина мира…Каждый из троицы идет к своей цели, и другие для него – враги.Вот только куда заведет долгий и сложный путь, в конце которого – каждый из них уверен – реют знамена победы?
Можно ли совершить невозможное? Готфрид считает, что да. Он человек, во всем дошедший до края, рыцарь, намеревающийся победить Богов. Готфрид путешествует по миру вечного затмения в компании соратников. Затмение — мир тьмы, страшных, завораживающих чудес и ужасающих тварей. Волей случая путешественники оказываются втянуты в войну гигантских механических машин, и гибель в этой чужой войне кажется неминуемой. Когда их путешествие прерывается вспышкой ядерного взрыва, Готфрид, глядя на нее, невольно вспоминает, как дошел до такой жизни.
Главная героиня романа, вооружившись мечом и облачившись в доспехи, участвует в полевой ролевой игре. Но происходит ряд событий, благодаря которым она обретает способность видеть существ тонкой энергетической природы. И тут выясняется, что кроме ангельских созданий и пугливых лесных духов этот мир кишит необузданной нечистью. Существа из нижних слоев захватывают руководящие посты и грозят распространиться по всей планете. Хорошо, что у нашей героини есть Энио — смелая, любопытная, отчаянная джива, внешне напоминающая ребенка.Энио реальна.