Хронофаги - [56]
В поле для файлов был прикреплён документ «Договор». Не веря своему счастью, девушка распечатала контракт и, воровато оглядываясь, спрятала его в папку. И вовремя: хлопнула входная дверь, дохнув морозом, застучали каблуки, заскрипели стулья, кресла, переплёты папок, запели на все лады телефоны. Начинался новый день.
В свободные от работы дни Бертран полюбил слоняться в библиотеках, музеях. Там властвовала тишь да пыль, изгоняя людей, суетных и алчных. Он всё ещё ненавидел их, но уже не так яростно: гнев остывал, принося досаду и усталость. В бесконечных галереях же не оставалось ни будущего, ни настоящего, лишь тени прошлого качались вдоль картин и стеллажей, охотно возвращая в минувшее. Из зала в зал, от одной эпохи к другой, от колонны к инсталляции, вдыхая запах формалина и канцелярского клея. Пожилые смотрительницы собачками семенили следом.
Бездумно разглядывать получилось недолго. Во все времена у всех авторов была муза. Та, образ которой и воплощён в статуе, полотне, старом куске дерева. Все они создавали её заново, раз за разом, во всевозможных ипостасях — любую характерную чёрточку, волнующую округлость, взмах ресниц. Потому что она и есть…
Он хорошо запомнил момент, когда трезвая мысль ворвалась в мозг, руша паскудную ненависть и выметая тенёта липкой тоски — золотой луч прорвал синебрюхую тучу, и, пронзив пыльное музейное стекло, ударил в старинный брегет. Сотни солнечных зайчиков брызнули по витринам и лицам.
«Да ведь если бы рухнул мир, не было бы и Иветты. Что бы я делал? Ничего. Ведь не было бы и меня…
Парадокс… Мы спасли Вету и целый мир. Значит, жизнь одного человека не может стоить целого мира. Она и есть целый мир…»
Туча жадно поглотила нежданный кусочек зимнего солнца и деловито поплыла дальше, оставив Бертрана в глубоком раздумье.
День не задался с утра. Ещё дома немилосердно тошнило, будто одолел самый настоящий токсикоз. На размышления не было времени. На работе пять коробок с канцтоварами пришлось три раза обменивать, и, в конце концов, возвращать. В новом филиале опять намертво легла телефонная линия, а бюро повреждений лишь вяло отбрыкивалось. В аптеке подло обсчитали, у пешеходного перехода какие-то гонщики облили грязью, клиенты соревновались, кто гадостнее нахамит. Апофеозом, разумеется, выступил начальник. Он отчитывал долго и со вкусом, наслаждаясь ролью минидеспота, а на столе надрывался телефон. Начальник пожирал время жадно, и вместе с тем неторопясь — своё, сотрудников, клиентов, фирмы. Вета знала, что звонили из агентства недвижимости, куда вот уже вторую неделю не могли подъехать монтажники, и офис без сигнализации вряд ли…
— Ты меня слышишь?!
Она кивнула, натянула на лицо привычную маску тупого подобострастия и ушла в себя.
«Пропадите вы все пропадом… Достали хуже горькой редьки!..
Как там Паола в лапах у гоблинов? Может, послать ей кого-нибудь на выручку? Погибнет ли храбрый Элано? Хватит ли Гуро смелости в схватке с Нараком?
И, в конце концов, придёт ли ответ от редакторов «Рассвета» и «Вселенной»?
— Готов отчёт за сентябрь? Готов или нет?
— Сейчас принесу, — не снимая маски, пообещала Вета и вышла.
Телефоны истерично визжали наперебой. Стол изнемогал под тяжестью договоров и необработанных бланков заказов, на мониторе маячили непрочитанные письма. В офис ввалился красный от натуги мужчина, весь перекошенный от веса какого-то необъятного аппарата:
— Куда кофемашину-та ставить?!
«Этот день не закончится никогда! — зло подумала Вета. — Будьте вы прокляты, хронофаги чёртовы!»
Ядовито-жёлтая маршрутка слегка покачивалась на заснеженной дороге. Сквозь замёрзшие стёкла чернели окошечки, заботливо протёртые чьими-то тёплыми пальцами. В салоне неподвижно парил задушенный, словно висельник, воздух. Дама в шубе вяло трепалась по мобильнику, ритмичное «туц-туц-туц» из колонок мешалось с шумом мотора. Девушка устало закрыла глаза, не замечая седого мужчину напротив. Хотелось забыться, уйти, спрятаться…
Она почти не вслушивалась. Это было похоже на чей-то вкрадчивый шёпот, словно приоткрывалась очень важная тайна. Мелодия лилась будто бы отовсюду, поначалу тихо и едва слышно, но затем всё увереннее, перекрывая нудение дамы, визг магнитолы и рёв двигателя.
Где-то далеко пела кукушка. В индиговом небе качалась розовато-жемчужная луна, разбрызгивая колдовское сияние. Пряно пахло чайными розами и церковным ладаном. Хрустальными колокольчиками звякнуло, рассыпалось, и она знала — часы, Песочные Часы разбились. И билось, билось под серой сталью чьё-то сердце, такое верное и большое…
А музыка сыпалась сентябрьским звездопадом, скользила беспечным дуновением ветра в сонных камышах и печальным вздохом: «oh, le piaf, mon piaf…»
Она открыла глаза, желая увидеть всё сама, и столкнулась взглядом с седовласым, который (и в этом не было никакого сомнения!) тоже слышал эту музыку.
Лицо его тронула улыбка — лёгкая, светлая, ни к чему не обязывающая. Грусть в ледяных глазах побледнела, рассыпалась тысячью дней одиночества.
Маршрутка качалась, как на волнах. Флейта пела. А они всё летели и летели вдвоём над обледеневшим городом.
С самого детства Елизавету сопровождает классическая музыка. Это не только музыкальная школа, походы на концерты и в оперу, привычка слушать классику по радио и в интернете. Музыка – часть её жизни, её друг. Трагичными мелодиями она предостерегает девушку от неприятностей, весёлыми – развеивает усталость и грусть. Но почему, когда Лиза встретила загадочного волка из волшебной страны, а он вдруг превратился в прекрасного принца, пусть и всего на одну летнюю ночь, мелодии, предвещающие радость, покинули её? И больше не вернулись, как и принц.
Вот так, захочешь угостить с руки свежайшей свиной вырезкой (между прочим, для себя покупал) неизвестно как приблудившуюся собаку, да, к тому же ещё и незнакомой породы, а она мало того, что угощение выплюнет, да ещё и тебя тяпнет. Ну, и всё. ты попал... Homo Lupus...
В данный сборник вошли рассказы, написанные в самых разных жанрах. На страницах этой книги вас ждут опасности далёкого космоса, пустыни Марса, улицы пиратского Плимута, встречи с драконами и проявления мистических сил. Одни рассказы наполнены драмой, другие написаны с юмором. Некоторые из представленных работ сам автор считает лучшими в своём творческом багаже.
«На пороге» — научно-фантастическая повесть, рассказывающая о противостоянии человеческой цивилизации и таинственной космической расы, стремящейся превратить Землю в огромный полигон для реализации своих безумных идей. Человечество оказалось на пороге новой эпохи, и судьба всего мира зависит от усилий нескольких пытливых учёных, бьющихся над тайнами внеземных технологий и пытающихся познать предназначение разума. В сборник также вошли рассказы разных лет.
«ВМЭН» — самая первая повесть автора. Задумывавшаяся как своеобразная шутка над жанром «фэнтези», эта повесть неожиданно выросла до размеров эпического полотна с ярким сюжетом, харизматичными героями, захватывающими сражениями и увлекательной битвой умов, происходящей на фоне впечатляющего противостояния магии и науки.
Что ни ночь, то русский народный праздник приходит с волшебницей-матрешкой в этот удивительный дом. Сегодня здесь зима и Святки с волшебными колядками и гаданиями в сопровождении восковой невесты. Завтра Масленица с куклой-стригушкой и скоморохами. Будет ночной гостьей и капелька-купалинка с жемчужными глазками, и другие. Какой ещё круговорот праздников ждет хозяек дома, двух сестричек-сирот Таню и Лизу? Какая тайна кроется в этом доме? И что получат девочки в дар от последней крошки-матрешки?
Карн вспомнил все, а Мидас все понял. Ночь битвы за Арброт, напоенная лязгом гибельной стали и предсмертной агонией оборванных жизней, подарила обоим кровавое откровение. Всеотец поведал им тайну тайн, историю восхождения человеческой расы и краткий миг ее краха, который привел к появлению жестокого и беспощадного мира, имя которому Хельхейм. Туда лежит их путь, туда их ведет сила, которой покоряется даже Левиафан. Сквозь времена и эпохи, навстречу прошлому, которое не изменить… .
Каждый однажды находит свое место в этом мире, каким бы ни было это место. Но из всякого правила бывают исключения, особенно если речь заходит о тех, кто потерялся не только в жизненных целях, но и во времени.