Хроники Нордланда: Кровь Лары - [81]

– Так что, – удивлённо переводя взгляд с Гарета на его высочество, спросила Амалия, – это всё серьёзно… про дракона – это правда?! Вы шутите! – Она попыталась рассмеяться. – Драконов не существует!

– Вы и в эльфов не верили. – Заметил кардинал. – Это Нордланд, сударыня. Здесь реально всё.

– Может, хоть теперь признаетесь, зачем граф ездил на юг? – Лениво поинтересовался посол. – Все только об этом и гадают. Не за драконом же он отправился! Или вы всё о нём знали?

– Это семейное дело. – Опередив отца, быстро сказал Гарет. – Я не хотел говорить прежде… Но теперь, как только брат вернётся, всё равно все узнают… – Он виновато посмотрел на Алису. – Ваше высочество, графиня, – он церемонно склонил голову перед Алисой, – я очень перед вами виноват. Я один знал истинную причину и молчал… Потому, что дал слово брату. И потом, всё могло сорваться. Дело в том, что у графа Валенского есть… есть внебрачный ребёнок. Дочь. Ей около пяти лет, и она…

– Она не на Севере?! – Удивилась Амалия, зло сузив глаза.

– В том-то и дело, что девушка, которая была когда-то подругой моего брата, исчезла, и он… – Гарет придумал эту историю, как только узнал от Марчелло о дочери Гэбриэла, – он, собственно, и на юг прибыл с целью отыскать её. Марчелло нашёл её следы и отыскал девочку. А брат забрал. Вот и всё. Скоро это уже не будет тайной, так что ничего секретного я вам не сказал.

– Но как он может быть уверен, что это его дитя? – Спросила Амалия. Алиса, склонив голову, прижала к груди кулачки, и Гарет то и дело обеспокоенно поглядывал на неё.

– Эльф, который поехал с ним… – Бросил рассеянно. – Он…

Алиса вскочила и, бормоча какие-то извинения, бросилась прочь под злорадными взглядами Амалии и Габи.

– Простите… Алиса!!! – Гарет бросился за ней.

– Бедная девочка. – Лицемерно вздохнула Амалия. – Такая новость про жениха! Сразу после помолвки… Герцог очень жестоко поступил с нею, не находите?.. Так что там про эльфа?..

– Я не ожидала… – Задыхаясь, Алиса гневно взглянула на Гарета, – не ожидала от ТЕБЯ!!!

– Алискин, прости. Я сам узнал буквально на днях, и сам в шоке. Ночей не спал, придумывал, как эту историю обкатать и подать… Я уверен, Гэйб сам не знал об этой девочке, но как только нашёл, не мог не забрать с собой. Ты же его знаешь!!!

– Но ты мог сказать мне!!! – Заломила руки Алиса. – И я не сидела бы перед всеми… перед всеми… как оплёванная!!! Они сегодня же будут смеяться надо мно-ой!!! – Она зарыдала. – Уже смею-у-утся!!!

– Прости, Алискин. – Покаянно произнёс Гарет. – Я совсем в эти дни ума лишился. Все сплетни эти… И Младшего нет! Я так обрадовался, что достойную причину нашёл, что даже не подумал, а тебе-то каково?.. Давай так, – Гарет попытался свести всё к шутке. Ну, не умел он утешать девушек! Тем более, таких красивых и нежных. Обнимешь её, и всякие мысли и желания возникнут, совершенно не нужные… собственно уже где-то, суки, шевелятся и как бы подстрекают к чему-то… – сейчас ты успокоишься и к обеду вернешься довольная, спокойная и милая, как обычно, и всем сплетницам и сплетникам нос утрёшь. Идет?.. А как только Младший вернётся, ты ему устроишь. Обещаю, что заступаться за него не буду. Даже помогу. Идёт?..

Алиса, закрыв лицо руками, рыдать не перестала, но рукой сделала жест: иди, всё нормально. И Гарет пошёл к отцу, понимая, что там, конечно, истерики не будет, но разговор пойдёт не менее, а то и более, трудный.

Несколькими часами ранее, на рассвете, к воротам монастыря святой Бригитты подошла женщина в чёрном, сопровождаемая большой собакой, и остановилась, недовольно нахмурясь. Вокруг монастыря была разлита в воздухе и по земле какая-то незнакомая ведьме магия, которая, тем не менее, ощущалась очень отчётливо. И против этой странной магии были бессильны и её чары отвода глаз, и её волшба. «Неужели монашки ворожат?» – думала она, изумляясь. – «Не может быть! Какая странная… магия. Не эльфийская… И не человеческая». И вдруг её словно обожгло! Стихийная – вот оно! То самое, что едва не убило её в Гранствилле! Барр напряглась. Нет, нарываться вновь она не хотела. Сначала она вызнает, кто именно живёт в этом монастыре и представляет из себя такую угрозу для неё, а потом уж… Кого это пригрели монашки? Фею? Дриаду?.. «Кто угодно, – с бешенством думала Барр, отступая. – Кто угодно! Эти сучки способны на всё… Прикидываются святошами!». Что святошей прикидывается она сама, ведьма, извращенка и убийца, ей казалось нормальным.

Шторм о том, что Барр отступила, не знал. Полагая, что она у ворот, он и трое его парней перебрались на территорию монастыря через забор со стороны пруда, где нежелательных гостей не ожидалось – слишком рискованное это было мероприятие. По крайней мере, местные мальчишки, которые одни и угрожали монашкам, пользующимся в округе доброй славой и заслуженным уважением, и то – не столько самим женщинам, сколько их огороду и саду, – здесь пробираться не рисковали. Но нечеловечески-ловкие эльдар и эльфийские кватронцы преодолели головокружительную стену и парапет без особого труда. Мягко спрыгнув на землю, Шторм выпрямился, обнажая сабли, и двинулся к ближайшим дверям в какое-то монастырское помещение. Он не собирался никого насиловать – это он оставлял своим приятелям; Шторм собирался убивать. Девушка в одежде послушницы, вышедшая прямо ему навстречу с ведром, ахнула, выронила ведро и отшатнулась к стене, глаза её были полны ужаса. Шторм взмахнул саблей, и вскрикнул от неожиданности: стрела с коротким звуком пронзила его руку и пригвоздила к балке. Девушка завизжала, и мгновенно двор наполнился шумом голосов, криками и лаем собак. К Шторму с готовой к выстрелу стрелой шла эльфийка Элодис, темнокожая, рыжеволосая, с кошачьими светло-зелёными глазами, пылающими изумрудным огнём.