Хроники Нордланда: Кровь Лары - [78]

Именно для этого прибыл в Лавбург отец Бергстрема-младшего.

– И правильно! – расхаживая по сводчатой трапезной Замка Ангелов в Лавбурге, возражал он своему сыну. – Ты же шагу без своих дружков ступить не можешь! К чертям Смайли и побирушку этого, Венгерта! Они же кто?.. Смайли – барон паршивый, а помыкает тобой, эрлом, как пацаном сопливым! Ты кто – оруженосец его?! А Венгерт? У него коня доброго отродясь не было, он сроду не ел досыта, пока ты его не подобрал, не обласкал и не приодел за свой счет! К чертям их, ясно тебе?! Ты их сеньор, а они – твои вассалы, а не наоборот!!! Ясно, ясно тебе?! Втравили тебя в заварушку… Слава Господу, хоть в одном меня послушался и доверился Гирсту. Рон всё разрулит, он в этом плане гений, даром, что бастард… Нам это дурачок Енох с неба свалился, и нужно ловить момент, ясно тебе? Гирст все провернёт так, что мы вроде и не при чём, даже выступим спасителями. Еннеры умрут, все, кроме младшей девки – сколько ей, десять?.. – Он сел за стол напротив угрюмо ссутулившегося над пустым бокалом сына. Тот, как обычно, страдал с похмелья. Налил вина и себе, и сыну. – Заберём к себе, подрастим до постельного возраста, а там выдадим замуж так, как выгодно нам. И будет у нас карманный эрл Фьёсангервенский, песня!

– А старшую? – Буркнул Андерс, который как-то видел Фиби и был очень даже не прочь сделать её своей… на какое-то время.

– Старшая нам не нужна. Слишком взрослая, и, говорят, не дура. Как бы не затаила злобу и не примкнула к каким бунтовщикам или мстителям. – Он посмотрел на сына. – Развлечься, коли хочешь, без проблем, только чтобы никто не знал.

– А младшая что, подрастёт и не вспомнит? – Скривился Андерс.

– Про кого?! – Воздел очи горе его отец. – Корнелий будет для всех убийцей её отца, Кор-не-лий! Ясно тебе?! В кого ты такой тугодум? Которого кто вытащил на свет Божий? Твой приятель фон Берг!

– Берг мой друг! – Побагровел Андерс. – И зять!!!

– У правителя нет друзей! – Повысил голос его отец. – У правителя два союзника: меч и корона! Твои дружки уже завели тебя в тупик, из которого я один могу тебя вывести! Я, да твой брат-бастард… и с ним держи ухо востро, слишком уж он ушлый, и рвения в нем многовато. Нет у нас никого, помимо прямой линии: отец-сын-внук. Даже братья и кузены уже соперники. Трон, что королевский, что графский, под одно седалище выточен, не забывай этого никогда! К чёрту фон Берга, да и сестрицу его малахольную – туда же! Кого она тебе нарожала: девок?! Один пацан получился, и тот умер!!! – И Андерс, и его отец и не подумали вспомнить, что несчастная женщина скидывала несколько раз именно из-за побоев. А сын и наследник Андерса умер от того, что пьяный отец швырнул его о стену, когда трёхмесячный ребенок расплакался у него на руках. За каковую смерть Андерс потом избил жену до полусмерти – и больше она уж не беременела. – Отправь её в монастырь за бездетность, а развод я тебе устрою.

– Чтобы на Еннерше жениться? – По-прежнему хмуро, но уже не без интереса поинтересовался Андерс.

– Бери выше: на девчонке Хлоринг! Вот разделаемся с Еннером, и я отправлю Гирста в Хефлинуэлл. Он эту Габриэллу из под земли достанет, он парень способный и беспринципный, полезное качество… и опасное. Нужно будет, когда он девку притащит, сделать так, что… – Он подумал, жуя губами. – Чтобы ты у меня спасителем девицы оказался. От похитителя подлого.

– Ну ты, батя, и гад. – Без осуждения, скорее, с уважением, заметил Андерс. – Он же твой сын!

– У меня один наследник. Законный. – Возразил тот. – Ты меня что, вообще не слушаешь?..

Женщина, прятавшаяся всё это время на хорах для менестрелей, не дыша, на карачках, пятясь задом, выползла через предусмотрительно оставленную открытой дверцу на чёрную лестницу и так же, не дыша, очень медленно, спустилась по ней. Прокралась мимо приоткрытой двери в трапезную и со всех ног бросилась на женскую половину, где несчастная жена Андерса, Вероника, или Ники, пыталась занять себя шитьем в ожидании свежих новостей. Как и её брат, Ники унаследовала фамильные черты фон Бергов: мягкие, тонкие, не особенно густые, но мелко вьющиеся и от того пышные соломенные волосы, тонкую светлую кожу, тонкий нос с горбинкой, близко посаженные светло-голубые глаза, тонкие губы и узкий, немного выдающийся вперёд подбородок. Но фон Берг из-за этих черт всегда выглядел женоподобным хлюстом, а Ники в девичестве была очень хороша собой. Волосы её и теперь были хороши, но больше почти ничего хорошего в женщине не осталось. Тяжёлые частые беременности и ранние роды исказили её фигуру: позвоночник искривился, и от этого грудь, и так небольшая, впала, а бесформенный живот на очень худом теле выпятился вперёд. НО так выглядело в её время абсолютное большинство молодых замужних женщин, которых выдавали замуж в двенадцать-тринадцать лет, и которые начинали беременеть и рожать, не успев как следует сформироваться. И ничего особенного ни она сама, ни окружающие, в её внешности не видели: нормальная женщина. Куда хуже было лицо. Муж выбил ей почти все зубы и дважды ломал нос, остальное довершили страх, горе и слёзы. Двадцатисемилетняя женщина выглядела старухой, и только руки, ещё молодые и нежные, да тонкая изящная шея, выдавали печальную истину.