Хроника частной жизни - [22]

Размеры премии,одно упоминание которой производило на окружающих впечатление громадного богатства и всесторон-него благополучия,оказались более чем скромными,но проя-вили к нему врагов несчесть.Особенно хмурил и отводил ост-рые глаза свои один из его сослуживцев,до войны радивый гость всевозможных компаний и застолий,обладавший высо-кой общительностью и политической грамотностью,но имев-ший своеобразный личный недостаток,проявлявшийся обычно в конце очередного престольного праздника или в новый год,когда он ,вдруг неожиданно от бурного изъявления чувств к окружающим, вскакивал на стол,заставленный скромной едой и напитками,вытаскивал на обозрение свой отросток, предназначенный,вообщем-то среди людей для интимного применения,и начинал поливать честное застолие дурно-пахнущей минеральной водой.Эти невинные развлечения всегда сходили ему с рук под тем предлогом,что он хороший инженер и начальник отдела.Во время войны,разумеется, та-кой умелец народного развлечения не был мобилизован, почивал на лаврах уже начальника цеха и часто приносился домой рабочими завода в мертвецки бесчувственном сос-тоянии.Почему-то именно он больше всех страдал и маялся глубокой несправедливостью раздачи премий Льва,открыто выступая в рюмочных среди местных рабочих с разоблачи-тельными словами.От избытка горя и обливания сердца своего слезами во время пьяных излияний он замерз холодной осенью того года,вызывая искреннее всеобщее сожаление и помянут был добрым именем среди всех знавших его,так как слабостям человеческим числа нет.

Миновали времена,сопровождавшиеся рисованием и выве-шиванием портретов лауреатов на городской доске почета,и опять потекли будни времени бесконечного,переливающегося из одного сосуда дня в другой,наполненные внешними собы-тиями рапортов ко дням смычек и завоеваний на трудовом фронте,потрясанием портретов высокомерных фарисеев,в сла-достных и приятных физиономиях которых томилась истома комического экстаза.

Взаимопронизанность времени его личной жизни с жизнью его семьи была нераздельна,но неслиянна,поскольку он встре-чался со своими детьми,когда уставший и измотанный выпол-нением и перевыполнением планов,поздно ночью приходил домой,наскоро ужинал и,зачастую не раздеваясь, засы-пал,тяжело всхрапывая,укрывшись недочитанной газетой.А когда он рано уходил на работу,то сыновья его еще спали, приятно свернувшись в постели и переживая сладость детск-ого сна.И это чистое созерцание сна его детей,его сыновей сливалось в его сознании в нераздельность факта и сущности диалектического смысла его постоянной позиции– объеди-нения в одно целое в сверх-пункте тождества мышления и бытия,порождающего мир идей и тем самым интеллект, в котором и психология,и логика,и само познание умещаются в такой единой и нераздельной студнеообразной массе мозга, уничтожить которую не просто,а очень просто,но которая от этого не перестает оставаться таинственной частью фило-софии,о которой он ни с кем не заговаривал,но которая све-тилась в его умных карих глазах,в его переживаниях за судьбу своих близких и которая навсегда останется в умопос-тигаемом качестве божественных истин,о чем любил говорить ему его дед Артемий,когда,уйдя на покой и передав все финансовые дела своему сыну Ивану,его отцу,любил разъез-жать в кошевке,запряженной тройкой, в гости, по знакомым,в баню,просто катать своих пятерых внуков,одаривая их к свя-той Пасхе золотой пятерочкой каждого,исправно выполняя свои обязательства старосты в кафедральном соборе, вызывая уважение местного архиепископа Макария,возвра-щаясь домой поздно,но неприменно требуя ужин, состоявший из жирных щей,ломтя черного хлеба и бокала золотистой мадеры чистого и свежего вкуса.

Эти эйдетические жизнерадостные умственные видения, неведомые окружающим,помогали ему переживать хмурые обстоятельства жизни,которые нельзя было назвать сладост-ными и приятными,а,даже наоборот,тревожными и суровыми, поскольку старческое слабосилие,власть придержащего вос-точного владыки,разрезающего скукожилья своих сограждан усилилось сразу же после окончания войны,наполняя беск-райние сибирские леса лагерями и личными архивами заклю-ченных,соревнующихся в шариковращении человеческих душ, выводящих кривые предателей,евреев,отщепенцев искусства и наук,которые нахально клевещут на нашу советскую родину. Под многообразием,или множеством, испепеляемого народо-населения,мыслимого как единая совокупность, устраивались эксперименты в пользу возведения ядерного щита,и все сво-бодное в своем нелагерном распорядке дня людское крошево городов,городищ и поселков сладостно клеймило в едином гневном порыве,возникающих как грибы отщепенцев и,зани-маяясь шапкозакидательством запада,радовалось очередному снижению цен на дефицитные галоши и другой ширпотреб, выходило с плакатами,транспорантами и здравицами в адрес родного правительства,понизившего в своем римском величии цену на хлеб и водку,запретившего презервативы, аборты и возлагающего алименты на любого,кого укажет женский объект,обладающий всеми признаками беременности.

Народ радовался окончанию войны и в своем младен-ческом экстазе радости победителей еще не понимал того факта,что победитель последним выпивает до дна всю чашу лишений и скорбей.