Хроника частной жизни - [21]

От крови и слез в своеобразном различии вещей и обуча-ющих причин на поворотах дерзания он становится пер-вопроходцем в новом направлении получения особоважных для техники металлов.Сначала обрывки мыслей,а затем по-мыслы в форме идей,возникали у него в голове чаще всего в такие прозаические моменты,когда он, в редкие неспешные минуты свободного времени, шел по дощатым тротуарам до-вольно широкой улицы в сторону территории завода,а мимо него,гремя на стыках рельсов, с видом устремленного вперед болвана громыхал переполненный трамвай,забитый людьми до отказа так,что в конце пути смело можно было выносить лю-дей на остановку бесчувственными штабелями дров.Но люди в силу известных только им причин собственной выносливости выходили сами,ругаясь и даже улыбаясь, скрывались в проход-ных своих предприятий,заводов, фабрик, мастерских, боясь опоздать,боясь нарушить ритм строго заведенных государст-венных часов,за нарушение ритма которых следовало неминуе-мое наказание лишения свободы.Еще с удивлением смотрел он, как человек недавно переставший быть военным, на зеле-ную траву, выбивавшуюся из под досок тротуаров,на свежие лопухи и колючку, в изобилии росшую по сторонам тротуа-ров,на зеленые палисадники одноэтажных частных деревянных домов,на пустыри и площади между домами, засаженные полями частного картофеля,на просторные разводы луж и грязи,заполняющие все остальное свободное пространство до громадной территории пустыря с единственным дощатым деревянным зданием на нем и аляповатой вывеской: ”БЕГА”, куда во воскресеньям устремлялась разношерстная масса людей в телогрейках или синих рубахах,где проигрывались в тотализатор последние заработанные копейки,а затем по окончании представления,здесь же,за воротами у рюмочных, где люди обычно заправлялись короткопузыми стаканчиками водки, закусывая ее селедкой с луком и соленым огурцом, возникали страшные драки с использованием, вынимаемых из-под полы финок,узких ножей с разноцветной наборной плек-сиглазовой ручкой,кинжалов и даже сабель. Выбитые глаза, отсеченные пальцы и кровь-все что оставалось для опоз-нания,прибывающей на место событий милиции.Сами зачин-щики разбегались,а затем после отъезда милиции собирались для драки вновь,чтобы продолжить выяснение своих пьяных отношений.На эту повседневную жизнь улицы с ее разбор-ками,людской суетой в городе,в котором, как ни странно, во время войны сумели открыть даже оперный театр и поставить после войны бронзовый бюст трижды-герою летчику, урожен-цу этих мест,с безразличной откровенностью взирала клад-бищенская церковь,умостившаяся рядом с заводом. Кладбище возникло еще до революции.Здесь хоронили ре-зультаты своих посильных трудов и красные,и белые.Сюда складывали все, что осталось после шелеста крови в людских телах,когда злое сумасбродство, болезнь,старость или другие существенные об-стоятельства приводили к отмиранию че-ловеческих усилий жить.Здесь находили приют и бедные,и богатые,и старые, и молодые,и те,кто едва успел вдохнуть в свои легкие первый глоток воздуха и прокричать вопль собственного появления на белый свет.Когда он проходил мимо этих мест,его охватывало чувство бесконечного непостоянства кладбищенской тишины. Он поймал себя на мысли, что чувство этого непостоянства не есть результат какого либо умозаключения,а просто сожаления человека понимающего суть вещей и их порядок в том родо-вом скопище,в котором ему,еще не старому гражданину своего общества,уже пришлось поседеть.Пройдя войну от Москвы до победного Берлина, подобные ему не любили распространять-ся об успехах и молодечестве на войне,он видел и отдельные,и братские могилы, как и громадные скопленния вообще незахо-роненных под Ельней людей,где они выходили из окруже-ния,где погибли многие его друзья и сослуживцы,а он остался жив, скорее не в силу каких-то особых обстоятельств,но в си-лу того,что никогда не спешил и умел окапываться при воздушных налетах противника.Нет,он не видел постоянства в мирной жизни даже у захороненных на кладбище людей.Он понимал,что при всей достаточности места для таких за-хоронений,все они рано или поздно будут уничтожены и прев-ращены в парки общего пользования и радостных гуляний будущего беспечного народа,не помнящего своего родства. Ублюдки старых лет никого не будут тревожить в новом сияющем мире беспечных людей его родины, которую ему и сразу,и постепенно подменяли, доказывая и словом,и делом, что он не просто грешный человек, но слеп на оба глаза,он виновник тревоги общества, которое выдубило кожу своих граждан и пустило их нагих по миру,а потому темная,смутная и тяжкая жизнь его,которая до последней капли крови должна напитать общество его породившее, давшее ему образование и напоминавшее ему о прошлом его предков-лишенцев и врагов народа,эта тяжкая жизнь и есть советская родина,а другой у него и не было и нет.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

С деревьев облетал последний пух золотой осени,когда молва в московских кабинетах министерства недвусмысленно намекнула,что премия по технологии производства металла удостоина высокой награды Льва и ряд работников завода может расчитывать на денежное вознаграждение при условии возврата некоторых сумм за премию высоким кабинетным чиновникам.Дни и ночи темного,тяжкого труда были уже ни в счет,они превращались в душистых рябчиков и шампанское для чиновников,от которых зависела своевременная выплата премии,так как,именно,премия могла бы послужить тем не-большим трамплином для его семьи,отделяющим ужасающую нищету от прозаической бедности,когда младшему сыну его можно было сшить детские брюки не из материала зонтика,а из дорогостоящего и дефицитного сатина.