Христианство Востока и Запада: в поисках зримого проявления единства - [74]
Тем, что новая община католиков смогла добиться у царских властей разрешения вести богослужебную жизнь по византийскому обряду, несмотря на их враждебное отношение к униатам, она обязана тому обстоятельству, что в нее перешел один священник-старовер. Признание в 1905 г. религиозной свободы распространялось и на старообрядцев. Основываясь на этом и используя опыт обмана староверами царской полиции на протяжении нескольких столетий, униатская община обосновалась в Петербурге на пасху 1909 г. «под флагом староверия»: послали приветственную телеграмму царю, подписавшись «русскими староверами, которые принимают общение со святым Римским Апостольским престолом», выражали лояльность царю и обещали молиться о нём. Ответная телеграмма двора с благодарностью за обещание молитв, которая незамедлительно пришла в общину, стала для полицейских властей достаточным одобрением этих очагов деятельности униатской общины.
Демократическое правительство, созданное в результате Февральской (1917) революции, сделало равноправными все религиозные сообщества в стране. Оно отменило особые права, которые оставались у Православной церкви после 1905 г. Тогда действовали ещё покровительственные постановления, которые представляли собой ограничения для Католической церкви, в том числе запрет для католиков заявлять о своей принадлежности к византийскому обряду. То, что запрет был упразднен, благоприятствовало католикам. Эти благоприятные обстоятельства, однако, сохранялись недолго, потому что в октябре 1917-го большевики под руководством Ленина совершили вторую революцию, демократическое правительство было свергнуто, и очень скоро было покончено со свободой всех церквей.
Времени было очень мало, митрополит Шептицкий это понимал; нужно было действовать быстро. Ссылаясь на данные ему Пием X особые полномочия, он придал петербургской общине русских униатов форму экзархата, то есть предоставил ей полную самостоятельность. До той поры она подчинялась хотя и живущему в Петербурге, но относящемуся к (воображаемой) галицийской епархии Каменец. Митрополит писал: «...на последней аудиенции, которую дал мне в 1914 году Пий X, он вновь возобновил данные мне полномочия, но добавил при этом: „Я подтверждаю все Ваши полномочия, но еще не настало время их использовать. Я прошу Вас в данный момент не делать этого. Придёт время, когда эти полномочия будут необходимы, и тогда Вы ими воспользуетесь...“. ...Это время, о котором говорил всеблаженный папа, теперь пришло: я показал документы тогдашнему администратору могилёвской епархии, епископу монсиньору Чеплаку... Он подтвердил достоверность документов и согласился со мной, что настал момент использовать данные мне полномочия... На этом основании я назначил отца Леонида Фёдорова экзархом русских католиков и передал ему те полномочия, которые дал мне Святой Отец для этого дела и для настоящего момента».
Прежде чем митрополит Шептицкий назначил экзарха, ему вынужденно пришлось провести некоторое время в России. В начале 1-й мировой войны русская армия оккупировала город Львов, где была его кафедра. Под защитой русского оружия, тотчас после взятия Львова, Русская церковь предприняла попытку склонить к переходу в православие местных верующих униатов: митрополит Шептицкий этому явно мешал. Оккупационные власти, не долго думая, арестовали его и депортировали в монастырское заключение в Суздаль. Освобожденный в марте 1917-го, он отправился в Петроград и возвратился на свою родину, в Галицию, лишь после преобразований у русских униатов, о которых здесь идет речь. Его преобразования нашли одобрение демократического русского правительства, но вызвали большое удивление Римской курии, ибо при Бенедикте XV, преемнике Пия X, никто не знал о том, что было согласовано в беседах накануне войны между митрополитом и тогдашним папой; при этом не было свидетелей.
