Хранители Затерянных Городов - [15]

Это звучало не так уж и сложно… и, возможно, это было похоже на ее телепатию. Другой смысл, который она должна была узнать, как использовать.

Она переиграла несчастный случай, вспоминая, как она нашла силу глубоко внутри себя и выставила ее через пальцы. Она могла сделать это снова?

Она подняла руку и представила, как невидимая рука поднимает кубок. Секунду ничего не происходило, и ее ладони начали потеть. Потом что-то потянуло у нее в животе, и бокал воспарил над столом.

Софи с удивлением уставилась на бокал.

— Я сделала это.

— И это все? — издевался невпечатленный Бронте.

— Ему нужно большее? Серьезно?

— Дайте ей второй шанс. Она все еще привыкает к ​​своим способностям. — Олден положил руку ей на плечо. — Сделай глубокий вдох… расслабься… затем посмотрим, что ты еще можешь сделать. И помни, твой ум не имеет ограничений, в отличие от твоего физического тела.

Спокойная уверенность Олдена дал ей смелости попытаться усерднее. Она старалась думать о подсказке, которую он ей дал. Нет ограничений. Что это значит?

Может быть, она могла поднять сразу несколько вещей. Она выдохнула, представила, что у нее появилось пять воображаемых рук. Рывок в ее животе чувствовался острее, но оно того стоило, когда остальные пять кубков поднялись, как и кристаллические летающие тарелки.

Кенрик зааплодировал.

— Отличный контроль.

Ее щеки покраснели от похвалы.

— Спасибо.

Бронте фыркнул.

— Это несколько кубков. Я думал, она должна уметь поднимать вес, в десять раз превышающий ее собственный.

Софи прикусила губу. Она не была уверена, сколько еще она могла выдержать, но она была полна решимости произвести впечатление на Бронте.

Она должна быть более сильной, чем она понимала… как еще она могла остановить фонарь? Она сделала еще один глубокий вздох и пихнула каждую унцию силы, которую она могла чувствовать в своем центре к свободному стулу, стоящему следом за Бронте.

В воздухе прозвучал всеобщий вздох, когда три стула поплыли над землей, включая тот, на котором сидел Бронте.

— Невероятно, — выдохнул Олден.

У Софи не было времени праздновать. Ее живот, сжатый от напряжения и ее хватки, расслабился. Она вскрикнула, когда кубки упали на стол, а стулья потерпели на пол, сбивая Бронте с ног на спину с громовым столкновением.

На секунду все умолкли; они просто-напросто уставились с открытыми от шока ртами. Но когда Бронте крикнул, чтобы кто-нибудь помог ему, все разразились хохотом.

Кроме Софи. Она уронила одного из Членов Совета. Она была вполне уверена, она поставило клеймо на свое будущее этой ошибкой.

Кенрик хлопнул ее по спине, вытягивая ее из ее раздумий.

— Я никогда не видел такого природного таланта. Ты даже легко говоришь на нашем языке. Твой акцент прекрасен. Почти столь же прекрасен, как у этих парней. — Он указал на Олдена и Фитца.

— Прошу прощения, что? — спросила она, предполагая, что услышала его неправильно.

Фитц рассмеялся.

— Ты говоришь на Просвещенном Языке, с тех пор как мы прыгнули сюда… точно так же, как и вчера.

Она говорит с акцентом на другом языке?

— Наш язык — инстинктивный, — объяснил Олден. — Мы говорим с рождения… я уверен, люди думали, что ты была интересным ребенком. Хотя для людей наш язык похож на бормотание.

Ее родители всегда дразнили ее тем, каким шумным ребенком она была. Софи схватилась за стол.

— В нем есть слово, которое на английском означает «соя»?

— Соя? — переспросил Олден.

— Малышом я повторяла его. Мои родители думали, что я пытаюсь сказать свое имя и коверкаю его. Они даже превратили его в прозвище — что очень раздражает. — Она покраснела, когда Фитц хихикнул рядом с ней.

Кенрик пожал плечами.

— Я не могу придумать, что это может быть.

Фитц и Оралье кивнули. Но Олден побледнел.

— Что такое? — спросил его Бронте, отряхнув плащ от пыли после падения.

Олден отмахнулся от вопроса.

— Вероятно, ничего.

— Я решу, если ничего, — настаивал Бронте.

Олден вздохнул.

— Это… вероятно, она хотела сказать салдрин… но это преувеличение.

Губы Бронте сжались в жесткую линию.

— Что такое салдрин? — спросил Бронте.

Олден колебался, прежде чем ответить.

— Это истинное название редкого вида птиц — лунного жаворонка.

— И это плохо, потому что? — Она ненавидела, как все смотрели на нее, будто она — головоломка, которую невозможно решить. Взрослые всегда смотрели на нее так, но обычно она могла услышать их мысли и узнать, чем они обеспокоены. Сейчас она скучала по этому.

— Это не плохо. Просто интересно, — тихо ответил Олден.

Бронте фыркнул.

— Это настораживает.

— Почему настораживает? — спросила Софи.

— Это было бы неприятное совпадение. Но, скорее всего, ты пыталась произнести свое имя. Ты слышала его постоянно, естественно, попыталась повторить, — Олден пытался убедить скорее себя, нежели ее.

— Ну, думаю, что услышал достаточно, чтобы принять решение, — рявкнул Бронте, выбросив из головы все мысли о лунном жаворонке. — Я голосую против, и вам не убедить меня в обратном.

Софи не удивилась, но не смогла побороть панику. Она провалилась?

Кенрик покачал головой.

— Не говори глупостей, Бронте. Я голосую «за»… и тебе не убедить меня в обратном.

Она задержала дыхание, так как все глаза устремились к Оралье за окончательным голосом. Оралье не произнесла ни слова все это время, таким образом, Софи понятия не имела, что она думала.