Хранители Старого Солнца - [50]

С такими мыслями он уснул. Ночью он не раз просыпался. От холода. Измазанная и вымокшая рубаха не спасала от него, а плаща при Оссимуре уже не было.

Наступивший день ничего не изменил. В щели между досок проник солнечный свет, немного разбавив надоевшую темноту. Снаружи изредка слышался перестук копыт и скрип колес. Вскоре пришел один из тех двух громил. Он вошел в хлев с большим ведром и, даже не взглянув на пленников, прошел к дальней стене. Свиньи радостно заверещали, предвкушая скорую кормежку. Здоровяк вылил содержимое ведра в кормушку и пошел к выходу.

— Эй, мужик! — воскликнул Гриб. — Скажи своей трактирщице, что вы горько пожалеете, если не освободите нас.

Громила остановился на мгновение, одарив Гриба насмешливым взглядом, ухмыльнулся, и, не проронив ни слова, покинул хлев. Дверь захлопнулась.

Время шло. Мужик приходил в этот день еще раза три, но каждый раз еда предназначалась только скотине. Разбойники голодали.

Наступила вторая ночь плена.

— Я спалю этот проклятый трактир! — гневно проговорил Гриб.

Кабан ерзал, в который раз пытаясь развязать крепкие путы. Гусь кряхтел от боли в другом углу.

— Для начала придется выбраться, — вздохнул Кабан, временно прекратив попытки освободить ослабшие руки. — Я пока не вижу способа осуществить побег.

— Да кто они такие вообще, чтобы так поступать с нами! — не унимался Гриб.

— Замолчите, — негромко проговорил Оссимур. — Просто заткнитесь оба…

Темнота помогала Оссимуру думать: представляла ему образы, возникающие в голове. Перед глазами главаря предстал Ханин, бледный и мертвый, каким он видел его в последний раз в лесу у реки Йокмисс, и злополучная охотничья стрела, поразившая племянника. Затем он увидел лицо Ардана с застывшим навеки взглядом. Вновь увидел он, как истекает кровью Горбатый… Что пошло не так в жизни Оссимура? Главарь не верил в проклятия, но все больше склонялся к мысли, что кто-то проклял его.

Затем он увидел ухмыляющееся лицо колдуна. Глаза его были исполнены ярости и ликования. От него так и веяло жаждой взыскать кровавую плату за перенесенные унижения.

— Зачем мы здесь, Оссимур?

Вопрос Кабана прервал его раздумья, и глава братства вновь вернулся к реальности.

— Что?

— Ради чего мы здесь? За что погибли наши друзья? За издевательства над плененным колдуном?

— Зачем ты начинаешь такой разговор, Кабан? — строго вопросил Оссимур. — Или думаешь, что сейчас лучшее время?

— Я просто хочу сказать, что всего этого можно было избежать. Не надо было связываться с колдунами…

— Что сделано, то сделано, Кабан. Ардан перегибал палку и обращался с колдуном чересчур жестко. А колдун оказался не так прост, как мы думали. Кто же знал, что он восстанет из мертвых!

— А как ты думал? Это же темная магия. Я мало что смыслю в этом, но…

— Вот именно! — прервал Оссимур. — Ты ничего не смыслишь, а все пустословишь! Замолчи уже! Хватит об этом.

— Нет, не хватит! — повысил тон Кабан. — Перестань затыкать меня! Мы поплатились за дерзость и глупость. Но ты прав, не будем сейчас об этом! Вопрос в другом! Ради чего мы вообще вышли в это дурацкий поход? Не надо нам было это делать. Наша жизнь вполне устраивала нас, но ты повел нас за сотни верст не понятно зачем и непонятно куда!

— Ты знаешь зачем, — раздраженно проговорил Оссимур. — И это не поход!

— Ах, да! — усмехнулся толстяк. — Погоня! Только что-то мы все больше отстаем! Шли мстить за Жабу…

— Его имя Ханин!

— Да какая к гоблину разница! Теперь-то что? Будем мстить еще за семерых?

— Алед совершил преступление против Братства! Будучи одним из нас, он убил Ханина. Это предательство. Колдун же, убивший семерых сегодня, никого не предавал. Он свершил свое правосудие, и я не стану искать его ради мести.

— Предательство, говоришь? — повторил Кабан. — С чего бы Стрелку это делать. Мы явно что-то не понимаем, Оссимур… Уж не подставили ли Стрелка? Все наши доводы основаны лишь на нелепой истории Гриба.

— Я сказал то, что видел, жирный! — возмутился Гриб.

— То, что видел! — воскликнул Кабан. — А может ты сам и убил Жабу, и Стрелок здесь совершенно ни при чем.

— Что ты мелешь! Жаба был мне как родной брат!

— Мы сумеем разобраться в этом не раньше, чем настигнем Стрелка. А пока заткните глотки: сюда кто-то идет…

Снаружи и вправду доносились шаги.

— Если это опять корм скотине, до утра эти треклятые свиньи не доживут! — сказал Гриб.

Кто-то приближался — тихо и осторожно. Вскоре дверь открылась, и в проеме появилась тень неизвестного.

— Чудесная ночь, господа душегубы, — произнес незнакомый голос.

— Чудеснее не придумаешь, — бросил Оссимур. — Ты кто такой?

В следующий миг вспышка яркого света озарила свинарник, ослепив разбойников. Свиньи испуганно засуетились в дальнем углу. Когда к Оссимуру вернулось зрение, он увидел парящий под настилом светоч, явно магической сущности. Теперь можно было рассмотреть незнакомца, и Оссимур сразу узнал его. Длинные седые волосы, гладко выбритый подбородок…

— Ты тот, кто спас меня в трактире, — произнес главарь разбойников.

Старец одарил Оссимура приветливой улыбкой и молча шагнул внутрь.

— Почему ты это сделал?

— Оставьте благодарности, — усмехнулся он. — Почему? А должны быть причины или какая-то выгода для того, чтобы спасти чью-то жизнь? Прошу прощения, я человек несколько других нравов. Я увидел злодея, напавшего на… порядочных людей. Должен ли я был остаться безучастным и наблюдать столь жестокие смертоубийства, мирно попивая эль? Хотя мне было больше не по душе находиться под одной крышей с колдуном Эсторганом, посему я прогнал его.