Хранители оберегов - [2]

«Может, это птичка поёт?», – думала Бэлла, следуя за мелодией. Она протиснулась сквозь густые заросли дикой вишни и чуть не подпрыгнула от удивления. В самом центре круглой поляны на стволе поваленного дерева сидела ещё одна девочка и, перебирая пальцами у рта, играла на каком-то странном музыкальном инструменте. Заметив Бэллу, она приветливо ей помахала.

На вид незнакомке было лет двенадцать, сколько и самой Бэлле, но одежда! Серая кофта с длинным рукавом, а поверх широкий комбинезон с верёвочкой вместо пояса на талии. Девочка весело болтала босыми ногами в такт собственной песенке.

– Привет! – осторожно сказала Бэлла.

– Здравствуй, – кивнула девочка, на секунду оторвавшись от дудочки.

Бэлла с любопытством разглядывала вещицу. Она вспомнила, что видела похожие на картинках в книжках, которые читала ей мама, когда она была совсем маленькой. На таких дудочках в форме различных зверей часто играли сказочные герои.

– Что это у тебя? – решилась она спросить.

– Это? – удивлённо посмотрела на свою дудочку незнакомка. – Свирелька, конечно.

– Сви-рель-ка, – протянула Бэлла. – Красивая.

– Спасибо, – улыбнулась девочка, показывая со всех сторон точёную фигурку птички. – Тимка делал. Он лучше всех свирельки делает. К нему даже из города за песенками приезжают.

– А тебя как зовут?

– Малинка я.

– А я Бэлла.

– Значит, Бэллочка.

– Почему белочка? Я орехи не люблю. Только если кедровые, из шишек.

– Вот видишь, точно белочка, – засмеялась Малинка, вновь поднося к губам свирельку. – Извини, мне играть надо. Я обещала.

Малинка

Бэлла огляделась – на поляне было пусто. Она тихонько присела рядом с девочкой, но потом не удержалась:

– Кому обещала?

– Им, – показала Малинка куда-то вверх. Там, в ветвях высоченных крепких деревьев, суетливо сновали рябые птицы, укладывая на подвесной домик крышу из веток, глины и листьев.

– Чей это дом?

– Мой.

– Твой домик строят птицы?! – Бэлла уже устала удивляться, настолько невероятным казалось ей происходящее вокруг. В какой-то момент она, было, решила, что спит и украдкой себя ущипнула. Не помогло.

– Я обещала, что буду играть им, а они мне крепкую крышу устроят. Только такую, чтоб дождём не проливало. Добрая крыша в доме – главное. Так папа говорит.

– А что за птицы?

– Кукушки, конечно. Они не умеют петь, бедняжки.

– Это которые птенцов бросают? – неприязненно поморщилась Бэлла. Никто не любит кукушек. Даже прозвище обидное есть – кукушка.

– Тсс! – замахала на неё Малинка. – Что ты! Услышат, обидятся, – и зашептала: – Думаешь, хочется им кровинушку свою отдавать? Да только не спят у них птенчики, маются, потому что не могут им мамы-кукушечки колыбельную спеть.

– Не могут?

– Говорю ж тебе, петь они не умеют. Вот и приходится чужим родителям в гнёзда кукушат подкидывать. Понятно теперь? – с укоризной смотрела на Бэллу девочка. – Эх! Чему вас только в городе учат, если простых вещей не знаете? Правильно мама Лилечку с городскими гулять не пускает. Полезного не наберётся, а хорошее растеряется, – по-взрослому рассуждала Малинка.

– А ты значит не из города? – обиделась Бэлла.

– Да кабы я из города была, разве б так одевалась?

– Верно. Одежда у тебя…

– Удобная одёжа, – тряхнула белокурой головой Малинка. – Лучше нашего льна нету. Полезно, кожа с ветром дышит. А ты-то смотри, затянулась в эти…, как их… штаны узкие.

– Джинсы.

– Вас, городских, по одёжке ой как легко узнать, – рассмеялась девочка, а Бэлла насупилась ещё больше. – Да что ты, белочка! – всплеснула руками Малинка. – Сердишься? Прости! А хочешь, мы тебе самый красивый мешочек сошьём? Мама моя большая до этого мастерица.

– Мешочек?

– Ага, – девочка спрыгнула на траву, демонстрируя бесформенный наряд.

– Нет, наверное, не стоит, – расплылась в улыбке Бэллочка. – К тому же зима скоро. Холодно в мешочке будет.

– И вовсе не холодно. Его же мехом на холода набивают. Оттого и называется «мешочек», – Малинка потопала ногами. – Земля стынет, – она вдруг вынула из травы смешные мягкие ботиночки. – Солнце скоро зайдёт. Мне идти нужно.

– А домик как же?

– Завтра проверим. Ты приходи, белочка, – Малинка заговорщески подмигнула. – Белочки ведь любят жить в домиках на деревьях.

– Хорошо, постараюсь, – растерянно пробормотала Бэлла, до сих пор не уверенная, что всё это происходит на самом деле. А когда вновь посмотрела на девочку, та уже была на другом конце поляны. – Где ты живёшь? – прокричала она вслед новой знакомой.

– В Чирках, конечно.

Оберег

– Мам, а Чирки далеко? – спросила Бэлла следующим утром за завтраком.

– Чирки? Деревня? Километров сорок от города.

– Сорок километров? – задумалась девочка – Не сильно близко, да?

– Это как посмотреть? – вмешался в разговор папа. – По хорошей дороге на машине всего полчаса езды, а по сельской слякоти все три наберутся. Там проще на телеге с лошадью. Она живее пойдёт.

– Живее, потому что лошадь живая?

Папа рассмеялся:

– Твоя правда, дочка. Машина встанет мёртвым грузом, и пиши «пропало». А с животным и поговорить можно, и подбодрить ласковым словом. Живое-то оно всегда лучше, милая.

– Может она на лошади прискакала? – тихонько размышляла Бэлла.

– Кто на лошади? – встревожилась мама.