Хранить вечно - [34]
«Как вологодским клячам», — с усмешкой мысленно добавил посол, взглянув в окно.
Нудный моросящий дождь все шел. Френсис продолжал перечитывать дипломатическую почту.
7 ноября, как только власть перешла к большевикам, а Керенский удрал из Петрограда в автомобиле, любезно предоставленном американским посольством, посол телеграфировал Лансингу:
Большевики, по-видимому, завладели здесь всем. Не могу разыскать ни одного министра…
А на другой день он послал письмо в Москву Саммерсу, генеральному консулу Соединенных Штатов:
…Петроградский Совет рабочих и солдат создал кабинет, в котором Ленин — премьер, Троцкий — министр иностранных дел… Но я считал бы такой опыт желательным: ведь чем нелепее ситуация, тем быстрее можно ее изменить.
В том, что ситуация изменится за одну неделю, Френсис тогда не сомневался. Он сообщил в Вашингтон, что большевистский режим не продержится и месяца, и высказал твердое убеждение по поводу нового русского, так называемого Советского правительства: оно бесперспективно и к тому же опасно, и его ни в коем случае не следует признавать.
В самом скором времени оно будет свергнуто и заменено законным правительством русских патриотов.
На горизонте вырисовывались претенденты на правительственные посты, которые и спасут Россию от большевиков.
За претендентами дело не станет. Были бы деньги! Но деньги найдутся — в этом у Френсиса не было сомнений.
А вот февральское донесение в Белый дом и — в копии — английскому и французскому посольствам. Этот документ Френсис считал самым дальновидным изо всех, которые когда-либо получал государственный департамент.
Правительствам Штатов, Англии и Франции рекомендовалось, не теряя ни дня, использовать сложившуюся обстановку и приступить к открытым действиям, сбросив фиговый листок невмешательства.
Были указаны даже оптимальные сроки и наиболее пригодные пункты десантной высадки экспедиционных войск: американцы без промедления высаживаются во Владивостоке. Англичане и французы — в Мурманске и Архангельске с одновременным наступлением на Черном море, в Закавказье и Средней Азии.
Все было расписано во времени и пространстве. И не Френсис виноват, что начало интервенции непростительно затянулось.
Благоприятные сроки упустили, и Штаты позволили партнерам опередить себя.
Но план всеобъемлющего заговора против большевиков Локкарт и Нуланс не рискнули разработать без участия Френсиса. Этот взрыв изнутри вот-вот грянет, самое большее через месяц-полтора. Еще раньше рухнет шаткая красная северная завеса на подступах от Архангельска к Вологде. И тогда разве одни сумасшедшие смогут утверждать, что большевики еще существуют.
Перечитывая секретные досье, Френсис отчеркивал отдельные места острым наманикюренным ногтем. Даже здесь, в дикой России, посол не забывал тщательно ухаживать за руками и вообще следить за внешностью, хотя находились остряки из числа недоброжелателей, которые называли его старым пугалом. Облик посла не давал основания для таких насмешек.
Среди свежих документов, только что полученных из Белого дома, самым важным, по-видимому, была памятная записка — Aide mémoire, расшифрованная вчера вечером. Френсис в который раз перечитал депешу. Туманное начало могло сбить с толку не искушенного в дипломатии. Шли рассуждения о священной миролюбивой миссии Штатов и о том, что «все чаяния американского народа устремлены к победе». Дальше говорилось, что Соединенным Штатам следует всеми возможными способами сотрудничать с союзниками против Германии.
Но главное сообщалось ниже:
После долгого и тщательного обсуждения общего положения в России правительство Соединенных Штатов пришло к твердому и ясному выводу, что военная интервенция не облегчит, а лишь усугубит нынешнюю сложную обстановку в России, на улучшит, а скорее ухудшит ее и не будет содействовать нашей главной цели — добиться победы над Германией.
Поэтому правительство не может ни принять участия в такой интервенции, ни дать на нее принципиального согласия.
С точки зрения правительства Соединенных Штатов, военные действия в России допустимы только для того, чтобы помочь чехословакам собраться воедино и приступить к успешному сотрудничеству с их братьями-славянами.
Какая идея содержалась в многословном меморандуме, Френсису объяснять не требовалось. Это была его идея — воевать без объявления войны. Вмешиваться, сохраняя позицию невмешательства. Помогать белогвардейским «братьям-славянам» соединиться воедино с мятежным чехословацким корпусом для наступления на Москву.
Чем скорее в Сибири появятся американские экспедиционные войска, тем лучше.
Нельзя допустить, чтобы Сибирь успели раньше оккупировать англичане и японцы и получить лакомый кусочек. Сибирь — самый большой приз для цивилизованного мира со времени открытия обеих Америк.
Почему же так затянулось осуществление планов Френсиса? Вся эта русская история так долго длится, что не хватает уже никакого терпения.
Какая здесь скука! С каким удовольствием Френсис вернулся бы сейчас на прежний пост губернатора штата Миссури, чтобы не видеть больше этой серости, этого убожества…
Посол снова подошел к окну. На улице по-прежнему моросил дождь, и не было, не было ему конца.
Маргарет Тэтчер смело можно назвать одной из самых сильных женщин ХХ века. Несмотря на все препятствия и сложности, она продержалась на посту премьер-министра Великобритании одиннадцать лет. Спустя годы не утихают споры о влиянии ее политических решений на окружающий мир. На страницах книги представлены факты, белые пятна биографии, анализ и критика ее политики, оценки современников и потомков — полная документальная разведка о жизни и политической деятельности железной леди Маргарет Тэтчер.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.
Книга посвящена выдающемуся политическому, государственному и военному деятелю Казахстана — Кенесары Касымову. Восстание, поднятое Кенесары, охватило почти весь Казахстан и длилось десять лет — с 1837 по 1847 год. Идеологические догмы прошлого наложили запрет на историческую правду об этом восстании и его вожде. Однако сегодня с полным основанием можно сказать, что идеи, талант и бесстрашие Кенесары Касымова снискали огромное уважение казахского народа и остались в его исторической памяти как одна из лучших страниц национально-освободительной борьбы казахов в XIX веке.
С самого первого сезона, с января 1990 года, каждая серия «Симпсонов» начинается с шутки, которую не замечают десятки миллионов зрителей за сотни миллионов просмотров. Когда название сериала выплывает из-за облаков, сначала вы видите только первую половину фамилии, «The Simps»; вторая показывается чуть позже. Все еще не понимаете? В английском языке «Simps» означает простаки, туповатые граждане, – как те, которых вы увидите в сериале. Но не расстраивайтесь – это не последняя шутка, которую вы не заметили в «Симпсонах».
Граф Ф. Г. Головкин происходил из знатного рода Головкиных, возвышение которого было связано с Петром I. Благодаря знатному происхождению граф Федор оказался вблизи российского трона, при дворе европейских монархов. На страницах воспоминаний Головкина, написанных на основе дневниковых записей, встает панорама Европы и России рубежа XVII–XIX веков, персонифицированная знаковыми фигурами того времени. Настоящая публикация отличается от первых изданий, поскольку к основному тексту приобщены те фрагменты мемуаров, которые не вошли в предыдущие.