Хранить вечно - [36]

Кругозор генерала Гревса во всем, что относилось к русскому вопросу и положению дел в Сибири и на Дальнем Востоке, несколько расширился 2 сентября, когда он нанес визит американскому консулу во Владивостоке Колдуэллу.

Гревс разыскал консульство на узкой и горбатой Светланской улице. Консул встретил гостя приветливо и проводил в гостиную с лепным потолком и мягкой мебелью. Но когда консул обнаружил, что генерал — полный профан в русских делах, в его голосе зазвучали нотки явного превосходства, а тон разговора изменился и стал менторским.

К счастью, генерал не слишком разбирался в сокровенных движениях души собеседников и не заметил этих нюансов, не то быть бы скандалу: генерал никому не позволял унижать себя и иногда мог вспылить.

— Теперь, надеюсь, вы не спутаете большевиков с эсерами, — улыбнулся Колдуэлл после того, как ввел Гревса в сложный переплет борьбы политических партий в России. — Главное — уяснить себе, что дни так называемой правящей партии большевиков сочтены: она на волоске от гибели. Но смертельно раненный зверь особенно опасен, и потому всякое либеральничанье с ним может обернуться худо. Вы понимаете, что я хочу сказать. Нам надо брать пример с японцев.

— Прошу вас уточнить, что вы имеете в виду. — Гревс нетерпеливо забарабанил пальцами по краю полированного стола.

— Японское командование ориентирует своих солдат на бескомпромиссную войну против большевиков.

— Я имею от государственного департамента несколько иные указания, — холодно заметил Гревс.

— Но вы, вероятно, забыли, что в памятной записке департамента, копию которой имеют все консульства Штатов в России, сказано о допустимости военных действий для помощи чехословакам и налаживании сотрудничества с их братьями-славянами. Надо полагать, с этим документом вы ознакомлены.

— Что это за чехословаки и о каких братьях-славянах идет речь?

— В ближайшие дни вы познакомитесь с чешскими генералами Гайдой и Сыровы, и они объяснят вам все сами. Их братьев-славян на Дальнем Востоке и в Сибири представляют адмирал Колчак, генералы Розанов, Пепеляев, Иванов-Ринов, полковник Каппель, Сахаров, казачьи атаманы Семенов, Калмыков, Анненков, Красильников. С ними вы также встретитесь лично. Вам надлежит снабжать их оружием, амуницией и продовольствием в количестве, потребном для войск.

Генерал Гревс слушал, не перебивая собеседника и не замечая, что тот все больше входит в роль наставника по русским делам, о которых командующий экспедиционным корпусом не успел составить достаточного представления. Но почему-то в душе генерала поднималась глухая досада, когда перечислялись имена неизвестных ему лиц. Знакомство с ними скорее всего обещало быть малоприятным.

— Рекомендую обратить особое внимание на адмирала Колчака, прибывшего из Японии, — продолжал Колдуэлл. — Александр Колчак — настоящий джентльмен, русский Вашингтон… Англичане и французы считают, что лучшей кандидатуры на пост диктатора Сибири не найти. Я полагаю, что из всех претендентов это самый подходящий и для роли Верховного правителя всей России. Раньше он командовал флотилией на Балтийском море. Потом стал командующим Черноморским флотом. В семнадцатом году был в Штатах во главе официальной военно-морской миссии. Оттуда его послали в Шанхай. Затем — в Токио и Харбин для сколачивания антисоветских сил. Блестящую аттестацию ему дает генерал Нокс, который теперь командует английскими войсками в Сибири. Кстати, он уже спрашивал о вас и собирается в ближайшие дни вас навестить. Может быть, вместе с адмиралом…

Заметив, что, слушая его разглагольствования, генерал не проявляет особого энтузиазма, консул оборвал речь на полуслове и поспешил завершить инструктаж. Он пригласил Гревса к большой карте России, занимавшей стену просторной гостиной, и, показывая пункты на зелено-желтом поле, расцвеченном флажками, вкратце обрисовал военное положение Советов, которое назвал катастрофическим.

Огненное кольцо вокруг Москвы сжималось медленно, но верно.

— Второго августа, — говорил консул, водя пальцем по побережью Баренцева и Белого морей, — с помощью агентов английской службы разведки офицер русской армии Чаплин осуществил давно подготавливавшийся вооруженный мятеж против Советского губисполкома и большевистского комитета в Архангельске. Мятеж вспыхнул внезапно, и большевики не успели оказать сколько-нибудь значительного сопротивления. А пока они собирались с силами, чтобы подавить заговорщиков, английский главнокомандующий войсками союзников в Северной России генерал-майор Пуль при поддержке английских и французских военных кораблей высадил десанты в Архангельском порту. Не надо объяснять стратегического значения Архангельска — оно и без того ясно. Ясно и то, как было создано Верховное управление Северной области.

Десанты высадились на следующий день после мятежа, — продолжал Колдуэлл. — Пуль вывесил в Архангельске воззвание, извещавшее население, что английские войска преследуют цель предупредить захват немцами военных материалов. В тот же день полковник английской разведки Торнхилл отправился со своим отрядом форсированным маршем от Онежского озера к верховьям Онеги. Отряд перерезал железную дорогу Архангельск — Вологда и с тыла ударил по отступающим советским войскам.