Храм ненависти - [37]

Как-то утром, когда он неожиданно (это было в его манере — он никогда заранее не объявлял, в котором часу придёт) пришёл в мою мастерскую, его острый взгляд сразу же отделил тех из моих учеников, которые уже были охвачены священным пламенем труда, от других, ещё не понявших до конца величия задачи, в которую они имели честь быть посвящёнными. Собрав вокруг себя первых, он с доверием сказал им:

— Мне нравится ваш молодой порыв и глубокий энтузиазм, вкладываемый вами в свой труд. Я сейчас же хотел бы вознаградить столь добрые устремления. Вашей небольшой группе — только ей одной — будет оказана честь изготовить и установить скульптуры мраморного стола алтаря "моего» собора, который изо дня в день всё более становится и вашим.

Вам нужно будет ещё годы и годы трудиться, чтобы довести до совершенства мраморный стол, который должен приблизиться, в нашем современном стиле, к великолепным столам алтарей соборов Роде или Жерона.

Верующий человек, придя к алтарю, должен увидеть перед собой в вашем творении плоский поясной карниз с бордюрным орнаментом из ромбов с идущим по нему желобком с круговой лепкой, который вам предстоит местами украсить гильошированным орнаментом в духе ленточной декорации, обвивающейся вокруг одного бруска-стержня. Я хотел бы там также видеть как бы разделённый на доли рельефный палисадник, несущий на угловых оконечностях самые разнообразные орнаменты, одни из которых будут стилизованы, а другие, напротив, будут имитировать природу. Я ещё придерживаюсь мысли, чтобы на этом мраморном столе виднелись ланцетовидные листья стредолиста и все эти небольшие цветочки с пятью лепестками, напоминающие незабудки… Такие мотивы, стиль которых может вам показаться несколько странным, станут свидетельством одного вида искусства, именно вашего, очень оригинального, не связанного ни с каким древним искусством, по в нём эрудит найдёт всё-таки некоторые связи, довольно заметные, с известными элементами испанско-мавританских скульптурных декораций.

Мои молодые ученики слушали, зачарованные.

В другой день как-то возникла дискуссия между Андре Сервалем и Дюпоном, мастером по стеклу. Этот последний не понимал, почему наш мэтр безоговорочно хотел, чтобы один из витражей занимал знак Девы, подобно тому, как это сделано в Соборе Парижской Богоматери в Зодиаке астрологических ворот.

— В продолжение нашей совместной работы вы должны будете узнать, — говорил он нашим товарищам с большим обаянием, — что религиозные обряды проистекают из огромного символического ансамбля, основанного на религиозной астрологии… У нас с вами 1945 год. Готовятся важные события… Этот жалкий мир начинает сотрясаться зарождающимся кризисом в социальной и религиозной форме, который приближается с вхождением солнца в зодиакальный знак Водолей. Это не говорит о том, что мы должны испытывать страх или смущаться! Обратимся лучше к чудесному Евангельскому повествованию, где говорится, что «И посылает Господин своих учеников приготовить пасхальную вечерю». Эти ученики или слуги именно сейчас находятся за работой в этом мире и уже начинают разрушать всё существующее, дабы приготовить пути истинным созидателям, часть которых составляем и мы. Вспомните также, Дюпон, фразу из Ницше: «Чтобы возникло одно святилище, необходимо, чтобы исчезло другое святилище». И разве не волнующие слова произнёс Боссюэ: «Когда Бог стирает, то это есть то, что он пишет».

Видимые под этим углом зрения, мой друг, все потрясения, бедствия и разрушения, свидетелями которых мы окажемся, больше нам не покажутся актами, несовместимыми с неуклонным эволюционным движением к большей справедливости, к общественной жизни, более вдохновлённой высшей моралью, к доктрине, более отвечающей человеческому разуму. Каким бы ни было следствие событий, уже разворачивающихся понемногу, мне кажется, что речь уже идёт о настоящей революции для человечества. Новая цивилизация на марше, и её ничто не остановит!

Собор Сен-Мартьяль должен стать путевым знаком указывающим начало этой новой цивилизации, основанной на религии, способной удовлетворить одновременно и разум и чувства. Я не считаю, что христианство исчезнет, ибо в таком случае пришлось бы решительно отвергнуть то, что его корни существуют уже шесть тысячелетий; а я не могу этого делать! Но совсем невозможно постигнуть его дальнейшее развитие без новых видоизменений его внешних форм. Так было, когда религия Моисея заместила религию фараонов и когда римская церковь последовала вслед за эллинизмом. Люди, принимающие новую форму религии, не замечали, что она оставалась той же самой, только преобразившейся и вернувшейся к ним в новом одеянии, лучше соответствующем их новым интеллектуальным и духовным потребностям.

Действительно, эти последовательные формы большой традиционной религии, рождённой на западе вот уже несколько тысячелетий тому, все связаны с тем самым эзотеризмом, который остаётся неизменным, проходя через неё. Этот самый эзотеризм образует таким образом недеформируемую рамку, ткань, на которой и построены все эти формы.

Подземные части некоторых религиозных зданий свидетельствуют сегодня о том, что на их фундаментах держались последовательно, на протяжении веков, храмы, куда люди приходили для молитвы. Очень курьёзный пример этому можно найти в Риме, в церкви Сан-Клементе, возведённой над древним христианским склепом, под которым находится мифический жертвенник… Или в соборе Шартра, склеп которого закрывает жертвенную пещеру ещё времён друидов…