Время от времени Клео посматривала в окно и, когда сквозь стеклянную дверь больницы увидела Чанса, включила зажигание, решив подъехать поближе, чтобы он не вымок до нитки, пока добежит до машины.
Однако вместо того, чтобы привычно заурчать, мотор лишь глухо фыркнул. Нахмурившись, Клео повторила попытку, и он, к ее облегчению, завелся. Машина надежно служила ей несколько лет, и будет совсем некстати, если что-нибудь с ней случится так далеко от дома, да еще в такой ливень.
Увидев, что Клео разворачивает машину, Чанс остался стоять в холле больницы, а когда она остановилась у входа, он поднял воротник и поспешил, насколько ему позволял лечебный пояс, к машине. Захлопнув за собой дверцу, он благодарно улыбнулся Клео.
— Спасибо. И откуда только взялась эта гроза?!
— Я слушала прогноз погоды, и они обещали сильный дождь.
Машина тронулась с места. За стеклами неторопливо проплывали дома, скрытые серой пеленой дождя.
— Похоже, дождь собирается лить до вечера.
— Надеюсь, что нет.
Клео осторожно выехала на шоссе.
— Машина сегодня что-то не с первого раза завелась.
— А едет совсем неплохо.
— Да, — рассеянно ответила она.
По стеклам широкими размывами стекали струи воды. Дождь лил сегодня сильнее, чем в ту ночь, когда она вбежала в хлев и столкнулась там с Чансом. Может, было бы лучше переждать грозу в городе?
К тому времени, когда они выбрались за пределы города, гроза, как Клео и ожидала, стала стихать, однако дождь продолжал барабанить по крыше машины с прежней силой. На часах — начало третьего. Школьный автобус должен был привезти Рози в половине четвертого. Клео всегда старалась встретить девочку, если погода портилась, — все-таки от шоссе до их дома было не меньше четверти мили. Зачем Рози мокнуть? Если они нигде не будут задерживаться, то даже на такой скорости успеют как раз вовремя, успокоила себя Клео.
Однако, когда они уже свернули с шоссе на дорогу, ведущую к ранчо, мотор опять забарахлил. Ливень же, как назло, хлынул с новой силой.
— Надо выехать обратно на шоссе, — посоветовал Чанс. — Если машина заглохнет на этой дороге, на чью-нибудь помощь нам рассчитывать не придется.
Клео угрюмо кивнула и повернула назад.
Машина, натужно урча, рывками проползла еще ярдов 50. К счастью, можно было не бояться с кем-нибудь столкнуться, даже при такой плохой видимости, — дорога впереди была абсолютна пуста. Внезапно наступила тишина — мотор заглох. Клео попробовала завести его раз, другой — тщетно!
— Проклятье!
— Клео, погоди! Давай подождем немного.
Клео сделала еще одну, последнюю попытку, а затем выключила зажигание и откинулась на сиденье. И что теперь делать?
Она прижалась лбом к стеклу, надеясь разглядеть на дороге хоть какую-нибудь машину. Бесполезно!
— Мы можем просидеть здесь не один час, пока кто-нибудь появится, — с трудом сдерживаясь, процедила она и взглянула на Чанса. — Ты разбираешься в машинах?
— Не очень-то, — признался он.
«В любом случае это не выход, — подумала Клео. — Не хватало ему только копаться под дождем в моторе, да еще с его поясом. Одно неверное движение — и лечение можно будет начинать заново, а он ведь только-только стал поправляться. Даже сидеть долго и то ему вредно».
— Почему бы тебе не перебраться назад и не лечь, — обратилась она к Чансу. — Нам придется переждать, пока не кончится гроза.
— А ты ляжешь со мной? — Чанс посмотрел ей прямо в глаза.
— Прекрати!
Он по-прежнему не отводил от нее взгляда.
— А как ты хочешь, чтобы я выразил тебе свои чувства? Ты красивая, необыкновенная женщина, умная, эффектная. Прекрасный работник и великолепная мать. Все это вызывает во мне чувство глубокого уважения. Однако, Клео, все твои прекрасные качества не стоили бы для меня и выеденного яйца, если бы ты не привлекала меня как женщина. Ты отказываешься говорить об этом и каждый раз, когда я завожу этот разговор, встаешь на дыбы, как испугавшаяся лошадь. Я мог бы еще смириться с этим, если бы чувствовал отвращение или равнодушие с твоей стороны, но… Ты не испытываешь ко мне отвращения, и я не сказал бы даже, что ты равнодушна. Дело в чем-то другом. Я нравлюсь тебе больше, чем хотелось бы тебе самой, и мы оба знаем, насколько близки друг другу в наших желаниях. Ты права в одном, Клео. Пока ты живешь на ранчо, пока я буду знать, где ты, тебе от меня не отделаться.
Внезапно почувствовав слабость, Клео склонилась головой к рулю, уткнувшись в него лбом. Стук ударов сердца заглушил шум дождя, бьющего в стекла. Она выдержала уже не одну битву с собой, защищаясь от уверенных «наскоков» Чанса, но она была всего лишь женщиной и уже ослабела от этой постоянной борьбы. Ее собственное тело почти не подчинялось ей. Сколько раз за время его недомогания ее мучило ощущение какой-то странной пустоты и она была готова броситься в его объятия, ища утешения и поддержки. Разве не глупо подавлять свои чувства и желания в то время, когда человек, которого ты любишь, не только находится рядом, но и рад исполнить любую твою прихоть, о чем напоминает при каждом удобном случае?
Дождь, застрявшая машина, и они снова наедине друг с другом, как и тогда, вдали от ранчо и любопытных глаз. Собираясь в город, она оделась по погоде: джинсы, ботинки, рубашка, жакет на подкладке. Не слишком-то соблазнительный наряд, а он тем не менее назвал ее красивой и соблазнительной, и хотя лесть и комплименты никогда не трогали Клео, однако в словах Чанса угадывалась такая искренность, что она не могла остаться равнодушной.
